Запах меда и жасмина

Они смотрели друг на друга и, казалось, вот-вот превратятся в ледяные скульптуры. Вдруг ей стало страшно, как никогда в жизни. Она была готова закричать от отчаяния. Это было опаснее, чем встреча с болотной колдуньей, отвратительнее, чем змея, извлечённая из её груди волшебницей страны облаков, больнее гнусных комментариев горе-спасителей и мерзче плена у Леля. Перед ней был тот, о ком она так долго мечтала и кого так долго ждала, но до него было не дотянуться.

Она коснулась руками льдины, и ладони словно впечатались в неё. Он помедлил, как будто обдумывая, не слишком ли дерзко ведёт себя, и приложил свои ладони. Ни один не мог отвести взгляд от другого. Они изучали каждую чёрточку, каждую морщинку, родинку на таком знакомом лице, их пальцы сами собой инстинктивно переплелись друг с другом. Между ними больше не было льда. Сокольничий смущённо отвёл взгляд, а еще через миг крепко обнял Жасмин. Он прижал её к себе со всей силы, старясь укрыть от всех невзгод, а она прильнула к нему, смутно надеясь, что он никогда не отпустит.

Усилием воли Сокольничий отпрянул и с деланным безразличием, пробормотал:

— Пойдём отсюда поскорее.

Жасмин покорно кивнула и, захватив на всякий случай нить, последовала за ним.

Спустившись вниз, они застали мечущегося по залу Леля, выкрикивающего непонятные ругательства. Заметив княжну и Сокольничего, он застыл, а потом жалобно заскулил.

— Давай свяжем его нитью, чтобы он себя не покалечил, и позовём его жён? — предложила Жасмин.

Они насилу замотали циклопа в тугой кокон и уложили на пол. Тем временем на шум сбежались его жёны. Признав в уродце мужнька, они завизжали от радости и бросились награждать его тумаками, пинками и осыпать оскорблениями. Княжна возмутилась:

— Как вам не стыдно? Что же вы набросились на него сейчас? Раньше он вас вполне устраивал. Лучше позовите к нему лекаря, а потом разбирайтесь сколько душе угодно.

— Жасмин, пошли скорее из этого дурдома, — шепнул Сокольничий, взял её за руку и повёл за собой.

Они крикнули стражникам, что их хозяин нуждается в лечении, и выбежали из сада. Когда они зашли в лес, навстречу выехал всадник в сверкающих доспехах. Он свысока глянул на Сокольничего и княжну. Задержав на девушке взгляд, герой вздрогнул и пробубнил: «Если эта девушка настолько прекрасна, то как же выглядит та хвалёная княжна, наложница Леля?»

Сокольничий дёрнулся, чтобы потребовать извинений у хама, но Жасмин опередила его, наивно спросив:

— Вы ищете башню Леля?

— Да.

— Вам туда, — махнула она рукой, — удачи!

Когда он скрылся, Сокольничий закричал:

— Почему ты не дала мне проучить этого мерзавца? Какое право он имеет так говорить о тебе?

— Ему не помешает пообщаться с бешеными жёнами Леля. Знаешь, сколько таких подъезжало к этой ограде, врывалось внутрь, а потом улепётывало, выкрикивая незаслуженные оскорбления в мою сторону? Да и сейчас слыхал?

— Но ведь это неправда, Жасмин! Я вижу, знаю и чувствую, что все истории про тебя и Леля — грязные выдумки, — произнес Сокольничий на одном дыхании.

— Значит, ты мне веришь?

— Я слишком хорошо тебя знаю, — затем, чуть помедлив, добавил. — Жасмин, я хочу сказать тебе одну вещь…

Девушка встрепенулась: неужели сердце всё же не обманывало?

— Мне известно, что за твое освобождение обещана награда. Мне она вовсе не нужна.

От этих достойных слов Жасмин стало очень больно.

— Я не сомневаюсь, что ты сделал это из чистой благодарности, — с издёвкой сказала она.

Сокольничий склонил голову на бок и загадочно улыбнулся. Все многолетние блуждания привели к давнему ответу, который знали оба.

— Я, конечно, тебе благодарен, но главная причина, почему я здесь, заключена в другом. Я только хотел вызволить тебя, а уж как дальше быть — не знаю…

— Не знаешь… — обречённо отозвалась девушка и сжалась, ожидая очередную фразу.

Молодой человек не стал ничего ей говорить, а вновь привлёк к себе. Она приоткрыла рот в недоумении и хотела поинтересоваться, что он такое задумал. Не имея ни малейшего желания затевать спор, который явно назревал, Сокольничий поцеловал её…

— Ты вольна поступать, как хочешь, — сказал он, когда у них наконец-то хватило сил оторваться друг от друга.

— Ты меня прогоняешь?

— Нет, но я ведь не князь, да и не первый красавец. Вряд ли княжне придётся по вкусу жизнь на водяной мельнице.

— Не знаю, но мельник ей явно по душе…

***

Яркий блик радуги всегда виден возле проворного колеса небольшой водяной мельницы. Да и радостный смех здесь почти не умолкает. Особенно вечерами, когда, уложив детишек спать, мельник и его жена выходят посмотреть на небо да вспомнить волшебницу из страны облаков.

И, пожалуй, нет во всем княжестве, да и в ближайшей округе, пары более ладной и прекрасной, чем бывший сокольничий и бывшая княжна. Хотя, наверное, теперь их лучше называть — Лавр и Жасмин.

Санкт-Петербург, сентябрь 2015 — июль 2016