Запах меда и жасмина

Жасмин задумалась, но снова на ум не пришло ничего толкового. Она припоминала все свои истории, которым, застыв от восторга, внимали маленькие ученики. Видимо, они чувствовали то же, что и она. Где же найти границу между фантазией и реальностью? С ней произошло нечто чудесное, не случайно та колдунья не смогла её удержать, и это чудесное не идет ни в какое сравнение с рядовыми чудесами всех придворных кудесников. Не так уж и сложно перенестись сквозь пространство, гораздо труднее — перекроить человека. Перекроить так, чтобы это не оказалось противно его природе и находилось в согласии с душой.

«Мне обязательно надо попасть туда: поблагодарить и, если это возможно, получить совет, какое лекарство поможет Сокольничему. Но как? Может быть, я уже была там, только не запомнила? Всё ведь произошло так быстро!» — она начала судорожно припоминать, как у неё вообще впервые появились мысли об облачном городе.

Снова всё обернулось лишь игрой ума, а в груди тот же голосок, что обманул ее с Сокольничим, еле слышно пел о том, что она права. Никто не рассказывал ей об этом месте, она сама его открыла. Может быть, она снова пытается поверить в собственные сказки как ребенок? Ни один из её учеников не дошёл до такого. Да, каждый из них задавал ей тысячи вопросов, а она подробно отвечала, словно кто-то заранее заготовил ответы. Если вспомнить все истории, где каждое слово — удар её сердца, а предложение — вдох, то получится, где-то существует ещё один живописный мир, созданный ею самой. Она перебирала исписанные размашистым почерков хрустящие листки и находила в них больше жизни, чем во всех ученых изысканиях, покоящихся на проверенных фактах. Дети ждали их с нетерпением не потому, что сказки интереснее уроков. Просто самый сложный материал незамысловат, как щелчок пальцев. Он увлекает за собой яркими открытиями и напускной серьезностью: каждый тезис имеет антитезис, все задачи можно проверить, теории доказать, а информацию занести в схему. Путь проверки даже отчасти лёгок, вовсе не обязательно дарить частичку себя, это лишь вредит. И наоборот, все небылицы идут от сердца, впечатавшись в каждый нерв, из них состоят косточки. Поделиться ими трудно, а еще тяжелее — их понять, но именно в сказках — вся суть, по крайней мере, её жизни. Важнее и сильнее может быть только её любовь к Сокольничему.

Жасмин закрыла глаза и словно наяву, со стороны, увидела сначала сцену их знакомства, а потом самый обыденный эпизод: они сидят рядом, а он внимательно слушает историю, которую она только что придумала: «Он ведь очень их любил и вслед за мной поверил в облачный город. Значит, по крайней мере, он существует для нас двоих. Я обязана хотя бы попытаться его отыскать!»

Она перечитала свои рукописи, пролистала все книги, которые когда-либо брала в руки, просмотрела карты, тщательно вспомнила каждый свой сон, но нигде не было ответа. В отчаянье ломая руки, она посмотрела на облака: «Пожалуйста, кто-то, кто уже однажды помог мне, покажи дорогу в облачный город!»

В итоге, расстроенная пустопорожними многодневными поисками, Жасмин нехотя вернулась к урокам. Однако она была необычайно рассеянна, постоянно что-то роняла, а мысли путались в голове. На последнем занятии она безлико поведала об особенностях управления в соседнем государстве и уже собралась отпустить ребят, но они потребовали традиционную сказку, причём именно об облачном городе.

Девушке это не доставило особой радости, но она решила: «Негоже сваливать на них свои проблемы. Они ни в чём не виноваты: всего лишь хотят послушать интересную историю. Не стоит жаловаться, я ведь всё-таки княжна!» — и глубоко вдохнув, как ни в чём не бывало начала рассказ.

Она, как всегда, говорила очень эмоционально и невольно во время рассказа ощущала себя незримой спутницей персонажей, мысленно переместившись туда, где разворачивались действия придуманной ею истории. Жасмин снова видела этот край во всех подробностях, незначительных деталях, и печаль, которую она так тщательно скрывала от наивных детей, исхитрилась найти выход: незаметно по щекам покатились слезы. Они сверкали на ее лице, как бриллиантовые цветочки, и превращали глаза в два ночных озера, в которых отражаются кроны высоких дубов.

— Почему Вы плачете? Вы так расстроены, словно встретили Леля.

— Не плачьте, пожалуйста!

— Кто Вас обидел?

Дети загалдели наперебой.

— Вовсе я не плачу.

— Плачете, плачете! Мы же видим…

Жасмин почувствовала на губах вкус соли и пришла в такое отчаяние, что выпалила:

— Я плачу оттого, что не могу попасть в облачный город.

— Но почему?

— Я не знаю, как туда добраться.

— Но ведь Вы сами как-то сказали нам, что туда можно добраться, если очень сильно попросить птичек. Они укажут дорогу.

Жасмин опешила. По-видимому, она брякнула когда-то это наобум, чтобы от неё отстали.

— Вы ещё тогда добавили, что даже взобравшись на самое высокое дерево в мире, туда не попасть, ибо деревья живут на земле, облака — на небе, а вот птицы обитают и там и там.