Запах стекла

— О'кей, — Хофман затянулся сигаретным дымом. — А вот скажите мне, господа, такую вещь, — поглядел он на собеседников из-за клубов дыма. — Кто такие Ангелы?

Матысик сделал последний глоток чая. Томецкий съел последний кусок воняющего чесноком бутерброда.

— Это Абвер. Сверхсрочно. — Анета, теоретически всего лишь секретарша, а практически — Бог, потому что обладала доступом к соответствующим каналам, прикусила губу. — Дай-ка мне наколку на какого-нибудь убека[9], который бы мог иметь понятие про дела из серии SWW.

— На кой ляд тебе убек? — слегка зевнула коллега-архивистка.

— Серия SWW.

Несколько минут тишины, пока та искала в компьютере.

— О Боооожееее…

— Ну, давай кого-нибудь.

— В странных делах ты копаешься.

— Без комментариев. Имеется кто-то?

Девушка с другой стороны вздохнула.

— Выбирай, кого желаешь. Внутренние дела, разведка, контрразведка?

— Давай из контрразведки. Частный номер.

— У меня нет никого, кто был бы конкретно связан с SWW. Я дам тебе кое-кого, кто в тот период исполнял по-настоящему важные функции.

— Ок доки. Записываю.

— Не записывай. Передам тебе лично.

Стук клавиш интеркома, девушка из архива явно с кем-то разговаривала:

— Мне нужен убек из контрразведки. Абвер просит.

Минутка тишины…

— Ну давай же! Абвер просит!

И через какое-то время Аниту Беляк соединяют с пожилым, культурным мужчиной, который когда-то занимался контрразведкой, Вроцлавом, и который по-настоящему многое мог. Вот как-то так. Девочки, если хотели, всегда умели найти соответствующего типа — был у них такой дар.

— Добрый день, — Анета собрана и спокойна. — Вы меня не знаете. Я из Абвера.

— Понимаю, — с другой стороны слышен мягкий голос немолодого мужчины. Скорее всего, коды нынешних служб ему были известны. — В чем я мог бы вам помочь?

Голос Матысика, хотя — по причине искусственной челюсти — нечеткий, действовал гипнотизирующе. Неспешные, медленно текущие слова. Кашель, типичный для много курящего человека. И этот взгляд. Те чертовы глаза. Иногда лишь поднимаемые над чашкой с чаем. Чертовки гадкие глаза. Несмотря на возраст, несмотря на совершенно иные времена, несмотря на старческую слезливость… То были глаза змеи. Они умели гипнотизировать, усыплять, пугать и парализовать одновременно. То был мужчина. То был альфа-самец. То был тип, которого все так же следовало в максимальной степени опасаться. Если он находился поблизости, лучше всего было бежать. Ну а если бежать не удавалось, то, по крайней мере, отдать душу Богу.

А второй был еще лучше. Могло показаться, будто бы у Томецкого вообще нет глаз, всего лишь две темные щелки. Но в этих щелках таился огонь. И это был не тип, выполняющий подозрительные заказы. Это был атомный огонь, временно замкнутый в теле шестидесятисемилетнего человека.

— Ты, сукин сын, — произнес Огонь. — Чего-то ты утаиваешь. Откуда зщнаешь?

Змей-Матысик слегка усмехнулся.

— Я знаю его глаза. Знаю их, — откашлялся он. — Когда-то я их уже видел. Точно видел.

— Не заливай.

— Они точно такие же, как и мои. Я их знаю, — Матысик слегка скривился. — Глаза хищника.

Хофман поднял глаза. У него были глаза, похожие на женские, с длинными ресницами. Как-то раз, когда он еще был ребенком, даже обрезал себе ресницы ножничками, потому что продавщица в магазине сказала, что он похож на девочку. И что с того? То, что скрывалось ПОД ресницами, не обещало ничего хорошего сидящим напротив двум типам. И они это прекрасно знали и понимали.

— Было так, — Матысик вытер губы бумажной салфеткой. — Ящик мы привезли. Сам полет через океан был сплошным кошмаром. Мы влезли во все радарные ловушки, в каким могли влезть. Кубинский самолет с польским экипажем. У нас сложилось впечатление, будто бы кто-то стоит в пилотской кабине и диктует данные…

— К счастью, ОНИ не обладали такой властью, чтобы послать против нас истребители, — вмешался Томецкий. — Но все только возможные придирки и домогательства мы получили.

— Да. К счастью, наши дипломаты были предупреждены и действовали умело.

— И что было в ящике? — спросил Хофман.

— Мы не знаем. ю Боялись даже заглянуть.

— Вы? Вы боялись?

— Двух вещей. Невидимых людей вокруг нас и… И служебных последствий нарушения тайны. Приказы были четкими.