Читаем Запас прочности полностью

Техника не выдерживает бесконечных нагрузок. И люди устали. Признаюсь, кое в чем виноват и я. Мало думал о людях. Была ли необходимость по суткам плавать под водой без регенерации воздуха? Я жалел регенерационные патроны и кислород, берег на тот случай, если противник надолго загонит нас на грунт. Пока такого случая не было. И получается, что люди часами задыхались, а мы везем на базу неизрасходованные патроны. А с пресной водой?! Ее тоже экономили изо всех сил, даже обед готовили на смеси пресной и морской воды. А ведь у нас есть опреснители. Но их не использовали: канительно, к тому же летние ночи короткие, считали, что не успеем за это время опреснитель включить, да и энергии он пожирает порядком. А при желании все можно было сделать. Просто не уделяли внимания мелочам, хотя в результате подобных мелочей люди излишне утомлялись. Нет, в будущем надо больше обо всем думать. И когда вернемся домой, скажу товарищам с других лодок, чтобы они не повторяли моих ошибок.

Возвращаюсь в центральный пост, докладываю командиру об аварии.

— Обеспечит одна помпа оба двигателя? — спрашивает он.

— Так точно.

— А то нам нужны будут оба дизеля. Получен приказ возвращаться в базу.

Радостная весть быстро облетела отсеки. Я немного опасался, что от радости люди могут удариться в беспечность. Наказываю старшинам разъяснить матросам: путь впереди трудный и опасный, успокаиваться рано.

Дождливая августовская ночь помогла нам незамеченными войти в Финский залив. За час до рассвета лодка погрузилась. Опаснейший рубеж будем форсировать в подводном положении.

К вечеру уже вышли к меридиану Хельсинки. До всплытия на зарядку оставалось еще много времени. Свободные от вахты моряки отдыхали лежа: так экономнее расходуется кислород, да и шума меньше. Сквозь сон я услышал, как за переборкой заныл ревунчик. Проснулся. Вспоминаю: где установлен этот сигнал? Лязгает переборочная дверь. Думбровский кричит:

— Штурманского электрика Игнатова — в центральный пост!

Так вот что это за ревун: поднялась температура гирокомпаса! Это не мое заведование, можно еще поспать. Слышу, Игнатов копается за переборкой, ворчит себе под нос. Но вот его тревожный возглас:

— Гирокомпас вышел из меридиана!

Теперь уже не до сна. Из каюты вышел командир, бросил на ходу:

— Штурман!

Хрусталев вскочил как на пружинах. Мы вместе бежим в центральный пост.

— Штурман, проверьте магнитный компас!

— Он не работает со времени последней бомбежки.

— Знаю. Но мы должны же хоть приблизительно представлять себе, куда идет корабль…

— Магнитный компас вообще ничего не показывает, товарищ командир. Если время не позволяет всплыть, то нам лучше всего лечь на грунт…

— Ложиться на грунт на самом фарватере равносильно самоубийству. — Лисин начинает нервничать. Командует: — Усилить акустическую вахту! Боцмана — на рули! Всплывать под перископ, не рыская и не меняя хода!

Осмотрев море в перископ, Сергей Прокофьевич цедит сквозь зубы:

— Рано, чертовски рано… Но другого выхода нет. Придется всплывать.

Всплыли, пустили дизеля. Штурман посмотрел на карту и кинулся на мостик. Через минуту снова спустился к своему столику — и стремглав опять наверх. Так и бегает вверх и вниз, как белка по стволу.

Идем в позиционном положении — над водой только рубка. Так лодка менее заметна. Командир торопится, приказывает дать полный ход обоим дизелям. Не впервые мы прибегаем к форсированным режимам. Тут чуть не доглядишь — задерешь поршни. Вызвав Брянского, приказываю ему самому встать у пульта правого дизеля, Михайлов пусть сидит на левом, а командиру отделения Назину — не выходить из трюма и собственноручно регулировать подачу воды от единственной циркуляционной помпы. Главного старшину Ляшенко вызываю в центральный пост — помогать Игнатову ремонтировать гирокомпас.

Дизеля проработали десять минут и начали греться: не хватает воды для охлаждения. Приказываю командиру отделения трюмных Скачко отключить от циркуляционного насоса все потребители воды шестого отсека — упорные подшипники, главные гребные электродвигатели, воздухоохладители и пр. На охлаждение этих механизмов воду будем подавать дифферентовочной помпой.

Ненормальное форсирование двигателей сказывалось. В центральный пост поступали тревожные доклады то из дизельного, то из электромоторного отсека, то с линии валов. Прорывались газы из турбонаддувочного агрегата правого дизеля, не держит и беспрерывно «стреляет» предохранительный клапан пятого цилиндра левого двигателя, неудержимо поднимается температура правого упорного подшипника, вырвало резиновую прокладку из фланца магистрали в шестом отсеке. Вся пятая боевая часть на ногах. Я перебрасываю матросов то на один, то на другой участок. Только доложат мне, что такая-то неисправность устранена, как выявляются новые слабые места. Так продолжалось два часа. Наконец мы прошли фарватер Таллин — Хельсинки. Командир приказывает уменьшить скорость хода и перейти на режим «винт — зарядка».

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные мемуары

На ратных дорогах
На ратных дорогах

Без малого три тысячи дней провел Василий Леонтьевич Абрамов на фронтах. Он участвовал в трех войнах — империалистической, гражданской и Великой Отечественной. Его воспоминания — правдивый рассказ о виденном и пережитом. Значительная часть книги посвящена рассказам о малоизвестных событиях 1941–1943 годов. В начале Великой Отечественной войны командир 184-й дивизии В. Л. Абрамов принимал участие в боях за Крым, а потом по горным дорогам пробивался в Севастополь. С интересом читаются рассказы о встречах с фашистскими егерями на Кавказе, в частности о бое за Марухский перевал. Последние главы переносят читателя на Воронежский фронт. Там автор, командир корпуса, участвует в Курской битве. Свои воспоминания он доводит до дней выхода советских войск на правый берег Днепра.

Василий Леонтьевич Абрамов

Биографии и Мемуары / Документальное
Крылатые танки
Крылатые танки

Наши воины горделиво называли самолёт Ил-2 «крылатым танком». Враги, испытывавшие ужас при появлении советских штурмовиков, окрестили их «чёрной смертью». Вот на этих грозных машинах и сражались с немецко-фашистскими захватчиками авиаторы 335-й Витебской орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова 2-й степени штурмовой авиационной дивизии. Об их ярких подвигах рассказывает в своих воспоминаниях командир прославленного соединения генерал-лейтенант авиации С. С. Александров. Воскрешая суровые будни минувшей войны, показывая истоки массового героизма лётчиков, воздушных стрелков, инженеров, техников и младших авиаспециалистов, автор всюду на первый план выдвигает патриотизм советских людей, их беззаветную верность Родине, Коммунистической партии. Его книга рассчитана на широкий круг читателей; особый интерес представляет она для молодёжи.// Лит. запись Ю. П. Грачёва.

Сергей Сергеевич Александров

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй
Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй

Труд А. Свечина представлен в двух томах. Первый из них охватывает период с древнейших времен до 1815 года, второй посвящен 1815–1920 годам. Настоящий труд представляет существенную переработку «Истории Военного Искусства». Требования изучения стратегии заставили дать очерк нескольких новых кампаний, подчеркивающих различные стратегические идеи. Особенно крупные изменения в этом отношении имеют место во втором томе труда, посвященном новейшей эволюции военного искусства. Настоящее исследование не ограничено рубежом войны 1870 года, а доведено до 1920 г.Работа рассматривает полководческое искусство классиков и средневековья, а также затрагивает вопросы истории военного искусства в России.

Александр Андреевич Свечин

Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Операция "Раскол"
Операция "Раскол"

Стюарт Стивен – известныйанглийский журналист, глубоко изучивший деятельность дипломатической службы и политической разведки. Книга «Операция «Раскол» (в подлиннике – «Операция «Расщепляющий фактор») написана в середине 70-х годов. Она посвящена одной из крупнейших операций ЦРУ, проведенной в 1947- 1949 гг. по замыслу и под руководством Аллена Даллеса. Осуществление этой операции вызвало волну кровавых репрессий в странах Восточной Европы. В результате жертвами операции «Раскол» стали такие известные деятели, как Рудольф Сланский (Чехословакия), Ласло Райк (Венгрия), Трайчо Костов (Болгария) и многие другие, Основанная на конкретных исторических фактах, эта книга, по словам автора, воссоздает картину крупнейшей операции ЦРУ периода холодной войны.

Стюарт Стивен

Детективы / Биографии и Мемуары / Военная история / История / Политика / Cпецслужбы