Запасной мир

– Да не тянись ты так! – морщусь.

– Простите, черр. Просто я… Представить не мог, что десять фузилеров положат двадцать гвардейцев, потеряв при этом лишь одного своего. Никогда бы не поверил, если б такое сказали. Теперь понимаю, почему Ее Величество выбрала вас. Хочу заверить: я с вами, черр! Мы с вами!

Куда вы из колеи денетесь?..

* * *

Перед тем как стать на бивак, отряд заехал в селение. На единственной его улице к нам подбежал простолюдин в поношенной одежде и низко поклонился.

– Я староста! – сообщил, выпрямившись. – Чего угодно благородным черрам?

– Пожрать и выпить, – сообщил Родж.

– Прошу прощения, черр! – развел руками староста. – Гвардейцы забрали все. А выпивки у нас не водилось. Хлеба нет, а тут торч гнать!

Родж нахмурился и потянулся к палашу. Я тронул его за плечо и выехал вперед.

– Вот!

Я вложил в ладонь старосты крону. Тот мгновение ошарашенно разглядывал монету, затем сжал ее в кулаке.

– Мясо, хлеб, свежие овощи и торч на всех, – перечислил я. – Это не все. На пути к Иорвику лежат убитые гвардейцы. Их надо похоронить. Только смотри, чтоб трупы не ободрали!

Я заговорщицки подмигнул старосте. В глазах его мелькнуло понимание.

– Не извольте беспокоиться, черр! Все сделаем, как надо!

Он убежал и вскоре явился во главе процессии. Пейзане в поношенной одежде тащили битого поросенка, окорок, несколько свежих хлебов, кувшины с торчем, корзинку с овощами и еще одну с яйцами. Фузилеры, спрыгнув с седел, стали принимать провизию.

– Продувные бестии! – проворчал Родж. – А говорил, что ничего нет. Одежда поношена, а рожи сытые. Прикидываются бедными. Высечь бы их!

– Некогда! – угомонил я новоиспеченного полковника. – Нас ждет Ним!

Выезжая из селения, мы увидели на улице десяток пейзан во главе со старостой. С лопатами на плечах они спешили к месту боя. Родж при виде этой картины вздохнул и плюнул.

Бивак разбили на берегу речушки. Близ хлопотал у костра, а я занялся ранеными. Родж не соврал: ничего серьезного, CID не понадобился. Я продезинфицировал и зашил раны, после чего отправил солдат к костру. Когда поспел ужин, фузилеры расселись у костра. Кувшин с торчем пошел по рукам. Мы с Бетти пить отказались. Фузилеры только обрадовались – их порции возросли. Солдаты ели, пили и, насытившись, затянули песню. Я подхватил обожравшуюся Мирку и пошел к реке. На берегу сел и снял с пояса флягу. Но не успел поднести ее ко рту, как за спиной послышались шаги. Бетти…

– Оли погиб, а они поют, – сказала королева, присаживаясь рядом. – Разве так можно?

– Они рады, что уцелели, – сказал я. – На месте Оли мог оказаться любой из них. Это солдаты, Ваше Величество, они привыкли к смерти.

– Все вами восхищаются, – продолжила Бетти. – Говорят: убили пятерых.

– Четверых.

– Вам их не жалко?

Я приложился к горлышку.

– Можно и мне? – попросила Бетти.

Я протянул ей флягу. Она глотнула и закашлялась.

– Гадость!

Я забрал флягу.

– Вы не ответили на мой вопрос, Айвен! Что вы чувствуете, когда убиваете людей?

Я почесал Мирку за ушком. Та стрекотнула.

– Первый человек, которого я убил, Ваше Величество, был школьным учителем. Однажды он взял пистолет, взрывчатку – порох по-вашему, – пришел в школу и захватил в заложники целый класс. После чего объявил, что убьет всех, если не получит миллион золотом и возможность уехать. В подтверждение своих слов убивал по ребенку каждый час. Прежде чем мы появились, застрелил троих…

Я смолк. Учитель был европейцем, кажется, из Португалии. В Африке он проработал десять лет. Его любили дети и очень хвалили в миссии. Что переклинило в португальских мозгах, так и не узнали.

– Как вы его убили?

– С задней стороны здания забрался на чердак. Климат там жаркий, поэтому потолков в школе не было. Я по балкам прошел к классу и выстрелил сверху.

Учителя я ранил – хотел взять живым. Но когда он упал, дети набросились на убийцу. Молотили всем, что попало в руки. Я спрыгнул и попытался вмешаться – меня отшвырнули. Когда вбежали солдаты, учитель годился лишь на жаркое. Африка…

– Что я испытал в тот момент, Ваше Величество? Огромную радость. В классе было сорок детей, тридцать семь из них уцелели. Сегодня я не убивал людей, Ваше Величество, их там не было. Тот, кто взял в руки оружие, чтобы нести смерть невинным, перестает быть человеком. Он превращается в злобную и опасную тварь. Тем самым он сам вычеркивает себя из списка живых. Были ли у гвардейцев матери, жены и дети? Не знаю. Честно говоря, мне на это плевать. Я рад, что они умерли, а мы с вами – живы. Я ответил на ваш вопрос, Ваше Величество?

Бетти положила ладошку мне на руку.

– Простите, Айвен!

– Ничего страшного, Ваше Величество. Меня о таком уже спрашивали.

Катя. Ее это очень интересовало…

– Я рада, что вы со мной, Айвен! Спасибо! Можно взять Миранду?

– Она обожралась, поэтому тяжелая. Не даст спать.

– Я потерплю.

Бетти забрала Мирку и унесла. Я спустился к воде, отстегнул протезы, и погрузил культи в реку. Блаженство! За три дня я пропах потом – конским и своим – до самых костей. Приедем в Ним, закажу себе ванну и буду отмокать. И пусть все идет лесом!

Глава 13