Запасной выход

– А впрочем, там ничего особо интересного не было, – вздохнула она. – Все, как обычно, перепились и остались ночевать. Так что вы немного потеряли… Кстати, можно перейти на «ты»? Я сказала, что это будет прекрасно. Мы попрощались, и она первая положила трубку. Я ей даже позавидовала – как быстро некоторые переходят от уныния к веселью! Если бы научиться такому легкому отношению к жизни! Но не для этого пришлось бы родиться заново. Мне ничего так просто с рук не сходит. Я приказала себе прекратить заниматься самоедством и отправляться работать.

К трем часам сведение материала было закончено. Написание вступительного текста (в эфире он должен был занять минуты, полторы-две) заняло еще час. Я бы управилась быстрее, но никак не могла отвлечься от неприятных мыслей. Теперь я думала одновременно о Жене и об Иване. Еще не хватало заботиться о чужих парнях! Я ругала себя, но выбросить его из головы не получалось. Я снова и снова возвращалась к нашей вчерашней поездке. Теперь мне было стыдно, что я подозревала его в зависти. При чем тут зависть, завистливые люди так себя не ведут, не тратят драгоценное свое время на то, чтобы спасти кого-то от поражения! Ведь он искренне волновался за Женю. А если бы не он, я бы ничего до сих пор не знала. Ждала бы, когда мое горе само все объяснит… Объяснит он, как же! Наверное, желает дождаться, когда его начнут осыпать розами и деньгами, чтобы прикатить ко мне на шикарной машине.

Только вот… Когда к нему придет успех, вспомнит ли Женя обо мне? Наверное, претенденток на него будет предостаточно. Красивее меня, может, и богаче… И с очень острыми зубками. Удастся ли мне пробиться сквозь их толпу?

Я собрала сумку, оделась и поехала на радио.

На улице и в метро творилось что-то невообразимое. Толпы возбужденных людей с набитыми сумками, ошалевшими взглядами… Кое-где мелькали елки. Все вместе напоминало подожженный муравейник, когда муравьи беспорядочно бегают в разные стороны, спасая на себе все, что можно. у продуктовых лотков стояли очереди – я видела их своими глазами! Давно уже забыла, как выглядит очередь за продуктами, причем не за самыми дешевыми.

Вся эта суета навела меня на мысль, что у меня Новый год, кажется, будет самый скудный… Холодильник почти пуст. Все эти дни я посвятила личным переживаниям, и мне было недосуг сходить в магазин. Да и много ли нужно мне одной? Главным едоком в нашей семье всегда был Женя. Он умудрялся есть очень много, но при этом совсем не поправлялся. Я ему завидовала, а сама постоянно пыталась сесть на диету. При моем небольшом росте каждый лишний килограмм бросается в глаза. Что ж, в новогоднюю ночь я буду интенсивно худеть. Налью себе стаканчик водички, отрежу кусочек яблочка… Яблоки, кажется, еще оставались. Да и денег нет делать какие-то закупки. Словом, лучше всего отложить встречу нового тысячелетия! А то будет мучительно стыдно ее вспоминать.

На радио тоже все с ума посходили. Со мной не здоровались даже те, кто раньше звал Наденькой. Но я не стала делать из этого никаких выводов – люди в самом деле не в себе. Моя редакторша примчалась от начальства с замороченным видом и, не глядя, протянула мне руку:

– Давай сюда, я послушаю. Только потом, идет?

Уходить отсюда не хотелось. Мне всегда нравилась атмосфера студии. Работала здесь преимущественно молодежь, в рекламной заставке так и говорилось, что это молодежная волна. Здесь в кабинетах сидели девушки еще моложе меня, совсем дети. Но они были в штате и чувствовали себя здесь, как дома. Я ужасно им завидовала и ругала себя, что долгое время относилась к этой работе как к чему-то временному. Сколько всего я таким вот образом перепробовала и бросила! Некоторые места, конечно, мне совсем не подходили. Например, когда я училась в своем гуманитарном институте, я по вечерам подрабатывала раздатчицей в «Макдоналдсе». В результате поправилась на три килограмма и стала настоящей пышкой – гамбургеры мне впрок не пошли, а на газировку до сих пор смотреть не могу. Потом несколько месяцев я была «промо» – стояла в универсальном магазине за столиком и предлагала женщинам попробовать новые духи. Кончилось тем, что я вообще перестала ощущать какие-либо запахи, и обоняние восстановилось только через месяц после того, как я бросила работу. Пришлось даже к аллергологу ходить. Но ведь были места, где я могла закрепиться, например в одной еженедельной газете. Я упустила эту возможность только потому, что как-то с утра расхотелось идти на неинтересное задание. Просто взяла и не пошла. Ведь я была внештатницей и ни за что не отвечала.

Но сейчас, может, потому, что я осталась одна, мне очень захотелось получить постоянную работу.

Надоело жить начерновую, в конце концов, мне уже двадцать пять лет! Если, как выражается моя редакторша, я не возьму себя в руки, из меня получится полное ничтожество… Возможно, такая же мысль пришла в голову и Жене? Теперь я не осуждала его за легкомыслие.