Запечатанное письмо

Адвокат сложил домиком поросшие черными волосами пальцы и успокаивающе произнес:

— Доказательства супружеской измены обычно состоят из многих разрозненных фактов, адмирал, каждый из которых сам по себе кажется совершенно несущественным.

— Возможно, моя жена все же невинна, — настаивал Гарри. Последнее слово ему кажется не очень подходящим. Невинна в физическом смысле, то есть верна ему?

Миссис Уотсон тихо фыркнула.

— К сожалению, вряд ли это так, — говорит Бёрд. — По моему опыту, подозрениям оскорбленной стороны обычно стоит доверять.

Миссис Уотсон не выдержала.

— Мы наблюдали за вашим браком, адмирал, с глубоким сочувствием, как за бедным инвалидом, из последних сил цепляющимся за жизнь, но настал момент, когда следует отбросить все надежды.

— Но вы представляете себе, — спросил адвокат, — личность другого?

Гарри непонимающе посмотрел на него.

— Я имею в виду другого участника, так сказать, соответчика?

— Понятия не имею. — Гарри перебирал в памяти лица. — На Мальте в течение последних пяти лет, — неохотно проговорил он, — у моей жены был один друг, постоянный спутник…

— Вот как?

— Это полковник по имени Дэвид Андерсон… — Он живо представил себе кудрявого белокурого офицера. — Но его общество не вызывало во мне никакой тревоги. Весьма общительный и дружелюбный человек учтивого поведения — вот единственное, что я могу о нем сказать. — Теперь Гарри рассказывал уже не одержимо, а доверчиво и простодушно. — Но это было на Мальте. Здесь же, в Лондоне… Я, право, затрудняюсь кого-либо назвать.

— Понятно.

— Я могу только предполагать, что она встречается с ним, то есть с неизвестным партнером, при содействии своей старой подруги, некоей мисс Фидо Фейтфул.

— Владелицы известной женской типографии? — спросил Бёрд и сделал пометку в блокноте.

— Не подумайте, что я слишком много себе позволяю, адмирал… Однако я считаю своим долгом сообщить мистеру Бёрду, что мы с мужем покинули Валлетту до прибытия туда полковника Андерсона, но одно время там находился лейтенант Милдмей из третьего батальона пехотной бригады…

— Милдмей, — пробормотал себе под нос Бёрд, записывая это имя.

«Милдмей? — думает Гарри и припоминает беспечную болтовню с этим молодым человеком на вечную тему погоды. — Да это просто нелепо!»

— И я не очень удивлюсь, если были и другие spiantati!

Адвокат поднял на мисс Уотсон недоумевающий взгляд.

— Брошенные поклонники, — шепотом переводит преподобный отец.

Гарри сосредоточенно изучал песчинку на письменном столе.

— Если же этот Крокер явится с твердыми доказательствами, адмирал, исходя из того, что вы удостоили меня своим визитом, полагаю, вы желаете, чтобы были предприняты некие необходимые меры, не так ли? — осведомился адвокат.

— Да, конечно, — ответил Гарри, потирая висок, где пульсировала сильная боль. — Почему вы спрашиваете?

— Вы поразитесь, когда узнаете, сколько знатных лондонских семей страдает от супружеской измены, даже со стороны женщин, что ни для кого не представляет тайны, — с довольным видом ответил Бёрд. — Часто мужья просто перестают разговаривать со своими женами и общаются только через слуг.

— Право, не знаю, как они выносят такую жизнь.

Преподобный Уотсон протянул руку с узловатыми пальцами и похлопал Гарри по колену.

— У вас есть полная возможность решить дело самым благоразумным образом, не оглашая ее вины, к примеру отправить за границу под предлогом слабого здоровья. — Бёрд выразительно постучал по носу сбоку, как это делал Крокер в пабе, чем вызвал у Гарри острую неприязнь. — Или, может статься, вы предпочитаете, чтобы я переговорил о вашем раздельном проживании?

— Думаю, в случае если мне представят неоспоримые доказательства, я… — Гарри придал своему голосу твердость. — Я потребую развода.

Произнесенное слово повисает в душном помещении, ему кажется, что Уотсоны должны быть потрясены. Но преподобный отец только благостно кивает, а миссис Уотсон сияет улыбкой. «Она никогда не любила Хелен, — понимает Гарри, — с самого начала не любила». Но это не имеет значения. Ему нужны союзники, а до их мотивов ему нет дела.

Бёрд сохранял полную невозмутимость.

— Могу я спросить, не желаете ли вы снова жениться?

Эта мысль не приходила Гарри в голову.

— Увы, церковь категорически это запрещает, — слабым голосом начал преподобный Уотсон, — но гражданская церемония…

— Вероятно, вы желаете иметь наследника? — предположил адвокат.

— Нет, — решительно отверг это Гарри. — Род Кодрингтонов будут продолжать сыновья Уильяма, а мне достаточно и моих любимых дочек.

Бёрд не унимался:

— В таком случае какова же причина…

«Я хочу избавиться от этой шлюхи». Даже произнесенные в уме, эти слова обожгли Гарри.

— Я хочу положить этому конец, подвести черту.

— Следовательно, у вас хватит душевных сил и мужества предстать перед публикой во время судебного процесса? Считаю своим долгом предупредить вас, что ваши семейные отношения подвергнутся тщательному обсуждению, — сказал Бёрд, — не только в суде, но и в прессе, что может иметь опасные последствия для других сторон, в частности для ваших дочерей.

Гарри нервно сглотнул.