Запечатанное счастье

Негромкий кашель Ястреба заставил Линеда замолчать. Его друг и советник с осуждением произнес:

— Я поставил сферу помех, иначе окружающих придется казнить. И можете не благодарить.

— Не стоило привлекать внимания, — Линед взял себя в руки. — Мы поговорим в саду. Обо всем.

Я прищурилась и едко спросила:

— Отчего же в саду? А не в…

— Замолчи, — коротко, без эмоций произнес он.

А я поперхнулась собственными словами — они застряли где-то в горле и ни в какую не пожелали выходить. И с этим мерзавцем я хотела наладить отношения и постель?!

Все оставшееся время я провела в попытках заговорить или хотя бы замычать. Но связки будто онемели, в горле встал ком, такой, будто я собираюсь неудержимо зарыдать. От этого на глаза наворачивались слезы. Не потому, что мне было так обидно, а потому что это было действительно больно.

Слуги принесли десерт, но я даже не пошевелилась. Вперив взгляд в пустоту, я просто ждала, пока это все закончится. Внутри превращались в прах остатки надежды на необычный полугодичный отпуск. Я могла бы вернуться в свой мир и с теплом вспоминать это время. Но, похоже, после возвращения мне потребуются услуги психолога. Вот только что я смогу ему рассказать?

Супруг что-то сказал, но из-за шума крови в ушах я его не услышала. Бросив на него мимолетный взгляд, поднялась на ноги и вышла из-за стола.

— Разрешаю говорить, — негромко сказал Линед.

Вероятно, этакое послабление он сделал ради придворных, захотевших к нам подойти. Очень зря он разрешил мне говорить и при этом не использовал свое коронное «успокойся». Среди воркующей вокруг нас толпы были и эти три сплетницы, в которых я просто ткнула пальцем:

— Ты, ты и вот ты, чтобы к утру вас не было во дворце. «Кончившийся оборотень» в моем лице устал выслушивать ваше ценное личное мнение по тем вопросам, что касаются только меня.

На девиц было приятно посмотреть — две побелели от ужаса, а вот третья раскраснелась от злости.

— Я подданная Траарна и не буду подчиняться редгенской су…

Одна из подружек залепила скандалистке рот. Воцарившаяся тишина приобрела какой-то особенный оттенок. Двор ждал, что решит король.

— Удивительно, и что это мне не нравится ваш Траарн, мой дражайший супруг? — хмыкнула я, и глядя в глаза мужу, четко произнесла, — все будет так, как хочу я.

— Иначе что? — усмехнулся Линед.

А я, уже начавшая выбираться из притихшей толпы, полуобернулась и удивленно ответила:

— Иначе? Иначе ничего. Я знаю, что вы не сможете удалить их от двора. Точнее, что вы не захотите этого делать, в пику мне. Но зато я получаю полное право не появляться на совместных трапезах. Можете назвать меня королевой-затворницей, потому что видеть вас… Ну такое удовольствие, ниже среднего.

— Замолчите, — бросил Ястреб.

И вот тут мне стало очень больно и обидно и за себя, и за Мэврис. Ведь «волшебное слово» сработало. Ну же, кто еще способен управлять королевой, как шарнирной куклой?!

Уйти мне не дали. Король, чтоб ему провалиться в отхожую яму, перехватил меня за талию, поймал руку и как-то демонстративно спокойно улыбнулся:

— Леди Иссинель, леди Милань и леди Тарин покинут дворец сейчас, не собирая вещей. В том, что есть. Ваши платья и украшения, за исключением фамильных драгоценностей будут обращены в пепел на площади Трех Фонтанов. Корона возместит убытки вашим семьям. Я надеюсь, все помнят, какие ограничения следуют за подобным наказанием. А вы, моя возлюбленная жена, не молчите, если услышите, что наши подданные забыли правила хорошего тона. Я ваш супруг, ваш король и ваш защитник.

Мне оставалось только давить улыбку и склонять голову, якобы в смущении. Что ж, Линед, ты не дурак и понимаешь, что оскорбляя королеву, они оскорбляют и тебя. И произойди это все до того, как твой дружок заткнет меня колдовством, я бы впечатлилась. Может, даже восхитилась. Хотя мне и непонятно наказание. Сжечь вещи — зачем?

Так, удерживая мою руку, Линед вывел меня в сад, через узкую, неприметную дверцу. Ястреб последовал за нами, но строго до определенного момента. Едва мы немного углубились в густую зелень, как друг и товарищ моего навязанного супруга отстал.

Ком в горле пропал внезапно. До того как король разрешил мне говорить.

— Это была очень некрасивая сцена, Мэврис. И я…

Задорно-звонкий звук оплеухи должен был донестись даже до дворца, но пространство вокруг нас вскипело радужной пленкой. Полагаю, это какая-то шумоизоляция.

Король медленно прикрыл глаза, на его скулах заходили желваки. Наверное, сейчас он отправит меня в казематы, а там и на плаху. Например, за покушение на жизнь правящего монарха.

— Согласен, заслужил, — процедил он. — Однако, Мэврис, не советую тебе распускать руки в будущем. Тебя есть за что наказать, и за дверьми спальни я могу дать волю и своей злости тоже.

— Только своей? — едко спросила я. — Или твой дружок тоже со мной что-то сделает? Исключительно по-товарищески? Почему бы и нет, он же может заткнуть королеву.