Запечатанное счастье

— Да не знаю я, — обиделся дух. — Я же по шмоткам, да по украшениям. Никто со мной особо и не разговаривал, вот, на тебе учусь общению. Могу только предположить, что это помогало Ее Величеству просыпаться. Она же ночами сидела в своем кабинетике — мне всегда было видно, как она под утро к постели выходит. И я же потом ей темные подглазья замазывал. Ну что, сушиться и одеваться?

— Зубы надо почистить, — вздохнула я и поднялась на ноги.

Утренний туалет у меня много времени не занял. Все же дух был очень полезным.

— Ты уже поняла, что у королевы любимые оттенки небесного цвета. В редкие, крайне редкие дни она надевала платья в нежно-голубых тонах. Все остальное время Мэврис отдавала предпочтения сумрачно-грозовым тонам. Поэтому советую выбрать вот это серо-стальное платье. Оно хорошо тем, что к обеду переодеваться не нужно, достаточно добавить агатовый гарнитур.

Вероятно, свой любимый красный цвет я на себе увижу только на Земле. Что ж, подожду. В конце концов, что-что, а роскошные платья с корсетами мне в обычной жизни надеть некуда. Так что серый цвет это не страшно. Тем более что наряд идет мне. Как и сложная коса со скромной черной лентой. Кстати, о ленте:

— А это разве не траурный знак?

— В Редгене — нет, — отозвался дух. — У вас траурный цвет очень сложный. Вот знаешь, когда угли подергиваются серым пеплом, но краснота еще немного видна? Вот он самый.

— Но это платье близко к этому цвету, — напряглась я. — Кто-то умер?

— У королевы умерла сестра, но траур затянулся.

В задумчивости я поднялась и отошла к окну. Что же здесь происходило раньше? Мэврис «унаследовала» мужа сестры. Сестра умерла, пытаясь родить правильного или «удачного» ребенка. Думаю, что заменить Мэврис не мог никто. Ну не мазохист же король?! И не садист — имей он такие склонности, я бы это уже прочувствовала.

Кажется мне, что в этой ситуации все хороши. Но и продолжать войну я попросту боюсь. Вчера был мой бенефис — не каждая может дать пощечину королю. Больше того, не каждая вообще может отвесить кому-либо оплеуху. И я раньше никогда себе этого не позволяла. Не позволю и впредь. Умные люди понимают, что на удар когда-нибудь последует ответ. И королевский "ответ" я могу и не перенести. А значит демонстративный траур пора прекращать. Постепенно налаживать отношения с королем и постараться провести время интересно и без скандалов. Что будет со всем этим делать Мэврис — не мои проблемы. Я может еще и сама себе глаз подобью, перед обратным обменом.

— Ты можешь показать мне все платья, которые носила королева?

— В смысле, изображения? Я каждый раз создаю новое платье из запасов старых тканей и, — тут дух замялся, — скоро потребуется обновить запасы.

— Казна опустела?

— После замужества Мэврис потеряла доступ к деньгам своей семьи, а казной супруга пользоваться не пожелала. Она вскользь об этом обмолвилась своему брату, а мне было слышно.

— Ладно, показывай.

На экране появилась полноценная буря. Вот уж точно, все оттенки грозы и редкие, нежно-голубые вкрапления чистого неба. Что ж, изменения не должны бить в глаз, а значит выбирать нужно из старого.

— Так, верни первый вариант, траурный, — нахмурилась я. — И сделай розовый насыщенней. Чтобы получился розовый шелк со стальным отливом. Это же уже не траур?

— Такой цвет не носят, — отозвался дух.

— Запрещено? Суеверия? Нет? Вот и хорошо. Делай. Теперь посеребри ленту и укрась агатовой крошкой.

Со всеми этими переделками мы изрядно задержались и на туфли времени не хватило. Что ж, меняя одежду, я оставляю временные привычки Мэврис нерушимыми.

Шелтис вновь провожал меня до малого обеденного зала. Ну как провожал, в этот раз он шел рядом и проверял, точно ли я запомнила дорогу. Это было приятно и я даже начала себя готовить к тому, что он заговорит. Хотя искренне надеюсь, что этого не произойдет. Говорящий кот, да еще и с такой выразительной мордой — уверена, что ничего хорошего и доброго он не скажет.

Едва открылись двери и я шагнула в зал там воцарилась мертвая тишина. Король шел ко мне и чуть ехидно усмехался.

— Доброе утро, Ваше Величество, — поприветствовала я супруга.

— Доброе утро, Ваше Величество, — отозвался Линед. — Утром состоялся отъезд не только трех отчужденных леди, но еще и семь лордов решили покинуть нас.

— Какие проницательные лорды.

Лично мне эти самые лорды ничего плохого не сделали. Но раз они решили покинуть двор сразу после того, как королева пожаловалась мужу… Они третировали Мэврис? Почему же она молчала?

«А потому что она считала мужа врагом. И вполне могла решить, что все гонения происходят с его ведома и по его приказу», пришла мне в голову неожиданная мысль. Пришла и осталась, поскольку на первый взгляд эта теория казалась очень логичной.

— Сегодня будет удивительно тихо, — хмыкнула я. — Помимо спешно убывших отсутствуют все прочие леди. Если глаза мне не изменяют.

Муж помог мне сесть и коротко усмехнулся:

— Леди сказались больными. На тот случай, если вы все еще сердиты. Никому не хочется лишиться всех вещей.