Запечатанное счастье

А все потому что глупо рассчитывать на само-распад государства фанатиков. Теократического государства фанатиков. Церковь из своих рук власть не отдает просто так. Тот же Ватикан на Земле — сколько ему уже? Да, в отдельных государствах Церковь больше не стоит на первом месте. Но сам Ватикан незыблем. Мал, но не покорен.

Я хотела сказать об этом Лину, привести примеры из жизни Земли, но у меня ничего не выходило. Зато сейчас прекрасно чувствовался канал связи между мной и Умфрой — тепло, эмоции, все, что у меня еще оставалось — утекало туда.

В голову мягко ударила сила, тягучая, пряная, осязаемая и я предпочла отрешиться от происходящего. Где-то там, в стороне, приятный мужской голос зачитывал слабо рифмованные заклятья, о чем-то просил Магию. А я была здесь, качалась на мягких волнах силы и смотрела на свое полупрозрачное тело, опутанное колючей проволокой клятв.

«Ты можешь это изменить», прошелестело на границе сознания.

«Конечно могу,» фыркнула я. «И изменю, у меня уже и план есть».

«Дельвера это не выход».

«Кто ты?», подозрительно уточнила я.

«Я? Я это ты. Ты показала мне, от чего я отказалась. Но я имею на Линеда больше прав. Поэтому ты можешь уйти, а я… Я постараюсь убедить его дать мне шанс».

Во мне боролось два демона — Ревность и Любовь. Ревность кричала: «Черта с два, я уйду когда сама пожелаю!». А Любовь спокойно замечала: «Но мне все равно нужно уйти — если смерть служанки не снимет чары, то Лин обречен. Рано или поздно приказ сработает. Рано или поздно он слишком расслабиться рядом со мной».

«Я не уйду не попрощавшись», пришла я наконец к правильному решению.

Когда я открыла глаза, в Лин сидел рядом со мной. Он удерживал меня за обе руки и, судя по клубящемуся вокруг нас дымку, делился со мной силой.

Если это ритуальный зал Траарнский, то они не слишком-то его любят. Никаких красот — грубо обработанные своды потолка, серый камень стен и жесткий алтарь под моей спиной. Или что это подо мной?

— Тебя совершенно не интересует самочувствие жены? — раздался едкий голос откуда-то справа.

Лин вскинул голову и прищурился, а я поспешила обернуться и посмотреть на Ильсин. Она изменилась. Ее волосы теперь больше походили на волчью шерсть — серые, жесткие даже на вид. Желтые глаза, заостренные черты лица и тонкие губы. Жилистая, поджарая фигура. Истинная волчица.

— Именно поэтому я делюсь с ней силой, — спокойно произнес король.

— Это иномирянка, — резко произнесла Ильсин и села.

Отпустив мои руки, Линед встал и отошел в сторону. Там, у стены, был высокий и старый буфет. Вот только вместо посуды там лежали простыни. Одну из которых он бросил обнаженной Ильсин. После чего легко ответил:

— Я знаю. Ее зовут Алиса. И на ней стоят печати подчинения. Ты один из лучших теоретиков, Ильсин. Помоги мне снять с нее подчинение.

Она захохотала. Я слышала в этом хохоте истерику, издевку, боль и сожаление. Что, грымза, ощутила какого мужчину потеряла?

— Серьезно? Ты думаешь я это сделаю? — она лениво закуталась в простынь и соскользнула с алтаря. — С чего бы мне стать такой доброй?

— Или не получишь свободы, — Линед усмехнулся. — Что ты будешь делать? У тебя нет денег, нет патента картрис, нет жилья. Даже та простыня, что укрывает твое тело — моя. Что ты будешь делать? Ждать милости от Лийкхана? А не думаешь, чем придется расплатиться за простые удобства?

По коже оборотницы поползли некрасивые пятна гневного румянца.

— Я создам себя заново! У меня уникальные навыки и…

Лин перебил ее:

— И для начала заново поступишь в Академию? Ох нет, вначале тебе придется отучиться в магической школе. Ведь свитка о прохождении пред академического обучения у тебя тоже нет. А без диплома академии ты не сможешь претендовать на звание картрис.

Каждое слово било по бывшей картрис не хуже камня, но она пыталась удержать лицо:

— Ничего, жизнь долгая.

— А деньги? — с интересом уточнил король.

— Талантливые студенты обучаются за счет страны.

— Да, — он кивнул, — но не забывай, кто король этой страны. Если я захочу, то талантливой студенткой признают одну из самых отстающих девиц на потоке.

— Значит я не ошибалась, ты и правда мерзавец, — тихо сказала она.

Тут уже я не выдержала:

— Ты сама-то кто? Нет бы про детей спросить, близнецы тебя не интересуют? Да хрен с тобой, и твоей теорией, мы сами разберемся со всеми проблемами. Я просто вернусь на Землю, в свое тело. Твое тело сдохнет и все, никаких проблем. Лийкхан по-прежнему в темнице?

— Да, — кивнул король.

— Ты можешь вернуть меня и потом, если захочешь, забрать. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. Правда, я чуть старше этого тела, менее ухоженная и чуть-чуть седая. Зато грудь у меня-настоящей побольше будет.

— Я люблю твое сердце, — серьезно ответил Лин и обратился к Ильсин. — Что ж, королевский лекарь проверит ваше самочувствие, Безымянная, и передаст с рук на руки опекуну. Если вы захотите со мной поговорить, передадите послание через прислугу.

С этими словами Лин поднял меня на руки и пошел к выходу. Я видела лицо оставшейся в одиночестве оборотницы. Это было лицо женщины, чья мечта оказалась… Чужой мечтой?