Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы

Мартин Бек знал Рагнарссона как относительно честного и порядочного журналиста, чего не мог сказать о представляемой им газете.

– Что молчишь? – сказал Рагнарссон.

– Пропал человек, – ответил Мартин Бек.

– Пропал? Люди каждый день пропадают без того, чтобы тебя привлекали к расследованию. Между прочим, я слышал, что Кольберг тоже выехал. Значит, что-то стряслось.

– Может быть, да, может быть, нет.

– Мы высылаем двух человечков. Так и знай. Я затем и позвонил. Сам понимаешь, не хочется действовать без твоего ведома. Мне ты можешь доверять. Ну, привет.

– Привет.

Рад явно был озабочен.

– Пресса?

– Она.

– Из Стокгольма?

– Да.

– Теперь раззвонят.

– Еще как.

– Что будем делать дальше?

– Тебе решать, – ответил Мартин Бек. – Ты здесь все знаешь.

– Участок Андерслёв – еще бы не знать. Познакомить тебя с окрестностями? На машине? Только не на патрульной. Моя лучше.

– Как пожелаешь.

В машине они коснулись трех вопросов.

Сначала Рад поделился наблюдением, о котором до тех пор почему-то молчал.

– Вот это почта, а сейчас мы проезжаем автобусную остановку. Примерно здесь Сигбрит видели в последний раз. – Он сбавил скорость и остановил машину. – Есть еще одно свидетельское показание.

– Какое именно?

– Одна свидетельница видела Фольке Бенгтсона. Он проезжал на своем грузовике, а около Сигбрит остановился. Вполне естественно. Он возвращался домой, они соседи, знали друг друга. Он видит, что она ждет автобуса, и предлагает подвезти.

– Что за свидетель?

Рад барабанил пальцами по рулю.

– Одна здешняя дама, пожилая. Сигне Перссон. Как услышала, что Сигбрит пропала, пришла к нам и рассказала. Мол, шла по другой стороне улицы, увидела Сигбрит, и в эту самую минуту навстречу подъехал Бенгтсон и остановился. Показания записала Бритта, она в это время была одна здесь. Сказала свидетельнице, чтобы та пришла еще раз и рассказала все мне. Сигне пришла на следующий день, мы с ней потолковали. Она повторила прежние показания, мол, видела Сигбрит и как Фольке остановился. Я тогда спросил, видела ли она своими глазами, что Сигбрит села в кабину.

– А она что?

– Мол, не хотела оборачиваться, чтобы не показаться любопытной. Дурацкий ответ, ведь более любопытной бабы во всем районе не сыщешь. Я поднажал, тогда она сказала, что немного спустя оглянулась, но ни Сигбрит, ни грузовика уже не было. Мы потолковали еще, тогда она сказала, что не уверена в этом. Мол, не желает чернить людей. А на следующий день встретила одного из моих парней и решительно утверждала, дескать, видела, как Бенгтсон остановился и Сигбрит села в машину. Если она будет настаивать на этих показаниях, Фольке Бенгтсону не отвертеться.

– А сам Бенгтсон что говорит?

– Не знаю. Я с ним не разговаривал. Два сотрудника из Треллеборга искали его, да не застали дома. Потом было решено вас вызвать, и мне дали понять, чтобы я ничего не предпринимал. Не опережал, так сказать, события.

Рад включил скорость и поглядел в зеркальце заднего обзора.

– За нами кто-то следит. Двое в зеленом «фиате». Мы остановились, и они тоже. Познакомим их с окрестностями?

– Пожалуйста.

– Интересно быть предметом слежки, – заметил Рад. – Со мной это в первый раз.

Он ехал со скоростью около тридцати километров в час, но вторая машина и не собиралась его обгонять.

– Вот те дома направо – это и есть Думме, где живут Сигбрит Морд и Фольке Бенгтсон. Хочешь заехать туда?

– Сейчас не стоит. Криминалистическое исследование проведено как следует?

– У Сигбрит? Я бы не сказал. Мы приехали, все осмотрели, я взял фотографию со стены над ее кроватью. И мы оставили там свои отпечатки пальцев.

– Если бы она была мертва…

Мартин Бек остановился. Не очень-то удачно он формулирует вопрос.

– …и я был убийцей – как бы я поступил с телом? – подхватил Рад. – Я уже думал об этом. Очень уж много возможностей… Кругом тьма всяких карьеров и заброшенных развалюх, всевозможные сараи, вдоль всего балтийского побережья – пустующие дачи. Лес, бурелом, кустарники и все такое прочее.

– Лес?

– Ну да, около озера Бёрринге. После бури шестьдесят восьмого там даже на гусеничном тракторе не проедешь. Сто лет надо, чтобы весь бурелом разобрать. К тому же… Кстати, в ящике перед тобой лежит карта.

Мартин Бек достал карту и развернул ее.

– Мы сейчас в Альстаде, шоссе сто один, едем в сторону Мальмё. Дальше сам сориентируешься.

– Так что ты хотел сказать? Что «к тому же»?

– Да, к тому же у всех такое впечатление, что Сигбрит Морд подобрала какая-то машина. Даже свидетель есть. Если ты посмотришь на карту, увидишь, что через мой участок проходят три шоссе. Кроме того, у нас такая сеть малых дорог, какой, наверно, больше нигде в стране не найдется.

– Я уже заметил это, – сказал Мартин Бек.

Как обычно, его укачало в машине. Это не помешало ему внимательно изучать окружающий ландшафт. Волнистый рельеф южных равнин ласкает глаз. Это не просто густо населенная, идиллическая сельская местность. Краю присуща своя, особая гармония.

Ему вдруг вспомнились кое-какие из множества критических замечаний о том, как плохо становится жить в Швеции. «Паршивая страна, – сказал кто-то, – правда, жутко красивая».