Записки Черного Властелина

В этот момент ситуация для Эрика складывалась катастрофически неудачно. Продолжая следовать указаниям, он легко получил доступ в оружейную, но при этом совсем позабыл о необходимости придумать отвлекающий маневр и теперь просто не знал, что делать. Да, вожделенный сундук был рядом, рукой подать, даже крышка у него была призывно приоткрыта, но отец неотступно следовал за ним и наблюдал очень внимательно. Настолько, что Эрик тоже почувствовал подвох; он даже заметил, что папаша почему-то не стал заводить свою любимую песню о том, как непозволительно мало для будущего рыцаря его сын проявляет интереса к оружию… Оставалось только тянуть время, поэтому Эрик решил сделать родителю приятное и принялся тщательно осматривать и примерять подготовленное для него снаряжение. К сожалению, надолго этого занятия не хватило – по вполне очевидным причинам (молодости и отсутствию должной практики) Эрику был предложен максимально упрощенный комплект, включавший в себя легкую кирасу, шлем, щит и меч. Единственное, что приятно удивило юношу, было отсутствие ненавистного копья – они были жутко тяжелые, и от одних только упражнений с ними отваливались руки и болела спина. Так что на копье Эрик мог согласиться только при наличии оруженосца, который хотя бы будет таскать на себе эту дрянь… Впрочем, радость оказалась непродолжительной – неожиданно вспомнилось, что в скором будущем ему как раз и предназначалось стать этим самым оруженосцем при даландском принце. А королевские копья, небось, еще потяжелее обыкновенных…

Подобные соображения укрепили решимость юноши, и он изыскал новый ход – пожаловался, будто выданный ему меч слишком увесист, что отчасти соответствовало действительности. По крайней мере, достаточно, чтобы Эрик мог вполне правдоподобно показать, как его по инерции разворачивает после размашистых боковых ударов. Старый барон, разумеется, пробормотал пару слов о том, что, по его мнению, хорошо удержится в таких руках, но предложил посмотреть другие. Мечей в оружейной хватало, пялиться на них можно было долго, но никакие свежие идеи в голову Эрика не приходили. Ну, разве что еще одна зацепка – любимый тренировочный меч. Очень короткий и широкий, он был совсем нетипичен для Даланда, рыцари которого проявляли явную склонность к гигантомании, но Эрик считал этот клинок очень удобным и сейчас потребовал именно его. В ответ раздалась ожидаемая отповедь о том, что там, куда Эрик направляется, люди занимаются серьезными вещами, а молокососов, все еще продолжающих играться в игрушки, попросту засмеют.

Эрик выгадал максимум времени, но последний ресурс подходил к концу, а прогресса по-прежнему не наблюдалось. Нет, кое-что он надумал – припомнил, что в разных отчаянных ситуациях девицы частенько хлопаются в искусственный обморок. Но оставались большие сомнения – и по части натуральности исполнения, но, главным образом, в ожидаемой реакции папаши. Как-то не верилось, что старый барон помчится за стаканом воды, скорее уж хорошенько врежет пару раз по морде.

Тем не менее Эрик совсем было собрался попробовать и уже выбирал место, куда бы ему свалиться, как вдруг в дверь раздался стук, вслед за которым в комнату вошел Бьорн. Не уделив Эрику ни малейшего внимания, он обратился к хозяину замка и заявил, что им надо переговорить наедине по делу, не терпящему отлагательства. От такого оборота сын едва сдержал радостный клич, а отец удивился и откровенно нахмурился, но спорить с волшебником не решился. Казалось, он еще поразмышлял немного о том, не стоит ли отправить сыночка прогуляться, но в итоге вышел вместе со Скитальцем сам.

Оставшись таким вот образом в одиночестве, Эрик не стал утруждать себя какими-либо удивлениями и подозрениями, а прямо устремился к большому баронскому сундуку. Ковыряться в его недрах (не столь уж, кстати, и обширных) необходимости не было – мешочек с золотом для Эрика тоже был приготовлен и лежал на самом верху. Пряча его под рубашку и аккуратно устанавливая крышку сундука в прежнее положение, юноша весьма красноречиво скривился – в отличие от меча и копья вес мешочка не показался ему, мягко говоря, излишним… Справедливости ради стоит отметить, что позже, когда Эрик поджидал возвращения отца, рассеянно помахивая своим любимым мечом, на его лице вновь появилась брезгливая гримаса, но адресована она была самому себе. Как выяснилось, красть деньги довольно противно, угрызения совести имели место, да и вообще вся их авантюра стала вдруг выглядеть какой-то нелепой. Но сдаться просто так, без боя, тоже никуда не годилось.

Моральные колебания не отпускали молодого барона вплоть до возвращения отца, а потом было уже поздно. Эрик поинтересовался, что хотел волшебник, получил вместо ответа невнятное бурчание, затем сказал, что с оружейной он закончил (чистая правда, не придерешься) и в порыве вдохновения предложил: раз ему нельзя носить свой любимый меч в качестве основного, то в роли запасного тот уж точно не помешает.