Записки городского хирурга

Посмотрел, как вскрывают нужную бабушку. Ничего криминального не обнаружил. Полное совпадение диагнозов. За патологоанатомом, перемещая специальную железную подставку, брела старушка в белом халате. Она записывает слова доктора. При таком потоке тел немудрено что-то перепутать.

– Эй, ты чего творишь?! – кричу санитару, укладывающему в живот уже осмотренного трупа чужие кишки и мозги.

– А в чем дело? – поднимает на меня глаза санитар, закончив запихивать внутренности, готовясь зашить разрез.

– Ты же чужие органы в покойника вложил! Смотри внимательно!

– Слушай, иди, куда шел! Покойнику не все ли равно, с чьими его кишками захоронят?!

Так и зашил!

Слегка покачиваясь от изведанного, вышел на улицу. Хоть там и стоит обжигающее пекло, но я себя почувствовал значительно лучше. Снял маску и вздохнул полной грудью. Маску без сожаления выбросил в урну.

Только в августе жара спала и на смену ей пришли затяжные дожди. На отделении тоже появились перемены. Начали возвращаться из отпусков студенты, и вновь открыли вторую половину отделения. Теперь не надо носиться по этажам и выискивать своих больных, госпитализированных на другие отделения, чтобы обозреть их и произвести надлежащую запись в истории болезни.

К счастью, пациенты за все это время встречались понятливые. Истерик по поводу того, что их определили на другие отделения, не устраивали. Попадались и с довольно недурственным чувством юмора.

– Где у вас больная Бочарова? – спрашиваю у медсестры кардиологического отделения, куда эту самую больную определили с подозрением на острый аппендицит.

– Вот там, в пятой палате! – подсказывает медсестра.

– Так, кто у нас тут свеженький? – задаю вопрос, войдя в пятую палату.

– А мы протухшие, что ли? – несется с дальней кровати.

– Доктор, мы не протухшие! Мы тут все свеженькие, хоть нам всем за 70! – хохочет Бочарова, с ней и вся палата. Действительно, развеселые бабульки попались.

Замечательно, когда у пациентов есть чувство юмора. Хуже, когда его нет. И вовсе труба, если напрочь отсутствует.

– Дмитрий Андреевич, вас травматологи желают у себя в смотровой видеть, – заглядывает в ординаторскую медсестра из приемника.

– Чем помочь? – спускаюсь в травмокабинет.

– Непонятный пациент. Упал с лестницы. Ударился головой и плечом, похоже, ключицу сломал. Но нам бы живот исключить!

– Большая была высота? – справляюсь у расположившегося на кушетке пострадавшего, флегматичного мужичка лет 35 с незапоминающейся внешностью по имени Юра.

– Так, со стремянки упал.

– Метра два будет, – подсказывает травматолог.

– Не, больше! – растолковывает мужичок.

– Три?

– Нет, больше!

– Четыре?

– Да больше!

– Что ж у тебя за стремянка такая? Может, с выдвижной пожарной лестницы свалился? – уточняет травматолог.

– Нет, со стремянки! Специальная такая, огромная, ее вдвоем, а то и вчетвером приходится таскать.

– Это где ж такие стремянки?

– Как где? В театре! Я – электрик, лампочки на люстрах меняю!

– И ты с самого верха упал?

– Ну, почти! Голова закружилась, и я вниз скатился. Точно не помню, но, кажись, рукой по дороге цеплялся.

– Покажи живот. Рубашку расстегни! Что за рубец? Не помнишь? Ну что ж! – говорю. – Живот вроде мягкий, но надо ему еще и УЗИ брюшной полости заодно сделать.

– А что такое УЗИ? – интересуется электрик, заправляя рубаху.

– Ультразвуковое исследование живота.

– Так, а что вы у меня в животе смотреть собираетесь? У меня живот не болит. У меня голова болит и правое плечо. Поднять руку не могу.

– Положено так! Вдруг внутренние органы повреждены?

– Доктор, так у меня и органов в животе почти нет, все повырезали.

– Как? Ты утверждал, что забыл, с чем оперировали.

– Ну, не хотел говорить, – замялся Юра.

– Не стесняйся, тут все врачи! – подбодрил его травматолог.

– У меня селезенку убрали, одну почку, метр кишечника тонкого, немного толстого, – начал перечислять электрик. – И еще печень зашивали два или три раза, не помню! Всего семь операций на животе было!

– Это что ж такое с тобой происходило? – присвистнул я. – Все сразу оперировали? Или постепенно?

– Постепенно! Это у меня профессиональное. Сегодня я восьмой раз со стремянки упал.

– Ты хочешь сказать, что каждый раз, когда падал, что-то повреждал? – догадался я.

– Да! Правильно! Когда первый раз я упал, мне селезенку убрали. Второй раз – почку. Потом кишку. Дальше уж и не помню. Каждый раз что-то убирали.

– Еще находили что убирать! – подмигнул мне травматолог.

– Да, – вздохнул электрик Юра. – Последний раз меня в Мариинской больнице оперировали. Хирург, который операцию делал, сказал, что больше уже оперировать нечего: все, что можно было, уже удалено.

– Юра, ты профессию сменить не пробовал? – поинтересовался я у простофили.

– Да, я подумывал уже над этим. Размышляю пока.

– Сколько тебе еще раз надо свалиться с твоей стремянки, что б ты ушел с этой работы?

– Наверное, уже достаточно. Но я подумаю.

В этот раз Юре повезло. Отделался только переломом ключицы. Загипсовали и отпустили домой. Интересно, еще раз полезет на стремянку?