Записки городского хирурга

Не обошлось и без курьезов. Пришел осматривать бабушку, разменявшую 103 года. Лечится на терапии от… старости. Лежит такой божий одуванчик в платочке и смотрит на меня ясными синими глазами. Слышит все замечательно. Всю блокаду она провела в Ленинграде. Выстояла, выжила, сохранила детей. Вон как ее опекают многочисленные родственники, не отходя от кровати ни на шаг. Бог одарил ее большой любящей семьей, долголетием и здоровьем.

– Добрый день, бабушка! – здороваюсь с долгожительницей.

– Доброго здравия, внучек! – бойко отвечает старушка слегка поскрипывающим голосом.

– Бабуля, что-то беспокоит?

– А что меня может беспокоить, старость разве?

– На здоровье жалобы есть?

– Нет, спаси Христосе! Жалоб пока нет! Вот только, внучек, писаюсь я и какаюсь под себя! И не чую, как все происходит! Глядь, уже мокрая! А так все ничего! – улыбается старушка, обнажая уцелевшие столетние зубы. Аж три штуки сохранилось. С юмором бабка!

Всех старушек обязали показать гинекологу. Многие из них десятилетиями не посещали женского доктора. Среди женщин старше 60 лет отмечаются в огромном количестве онкологические заболевания гениталий. Особенно свирепствует рак шейки матки. Только раннее выявление может избавить от дальнейших страданий.

– Дмитрий Андреевич, вы курируете больную Петрову? – с озабоченным видом подошла ко мне наш гинеколог Варвара Васильевна.

– Я, а у нее что-то не так? Диагностировали рак?

– Как вам сказать, – замялась гинеколог. – Даже не знаю, с чего начать. В моей практике это впервые.

– Да что произошло? Что вы ходите вокруг да около?

– Понимаете, Дмитрий Андреевич, у Петровой никогда не было мужчин!

– А какое это имеет отношение к медосмотру? Мужчины – это личное дело Петровой!

– Боюсь, вы меня неправильно поняли. Петрова – девственница! Я не могу ее полноценно осмотреть в силу анатомических особенностей.

– Как это возможно? Ей же 90 лет!

– Не знаю, может, она закоренелая феминистка?

– Странно, возле нее постоянно какие-то подозрительные слащавые мужички увиваются.

– Да вы что? Это могут быть претенденты на ее квартиру! Вы поговорите с ней! – насторожилась Варвара Васильевна.

– Как это? – не понял я.

– Обычные мошенники! Выискивают одиноких пожилых людей, втираются к ним в доверие, те отписывают им свои квартиры.

– А потом?

– В лучшем случае в дом престарелых! А в худшем… – Она махнула рукой. – В худшем даже и думать боюсь.

– А куда же милиция смотрит? Общественность? Ветеранские организации?

– Что вы! Эти жулики так все обтяпают, что комар носа не подточит. И у них везде свои люди. В милиции, в собесе, в пенсионном фонде! Везде!

– И что, все знают, но ничего нельзя сделать?

– Если все по закону обставлено, то практически ничего не сделать! У меня пациентка есть. Ей 88 лет. Блокадница. Всю жизнь прожила в коммуналке. Родных никого. Ей по госпрограмме обеспечения жильем ветеранов войны и блокадников дали квартиру в Красносельском районе. Там ее соседи по лестничной площадке живо в оборот взяли, как узнали, что бабушка одинокая. Ой, Мария Ивановна, давайте вам в магазин сходим, полы помоем, посуду помоем, мусор выкинем.

– И что дальше?

– Старушка разомлела и отписала дарственную на квартиру на этих соседей. И сразу ее забыли. Она им: «Сходите в магазин». – «Бабка, тебе надо, ты и иди». – «Вызовите «Скорую»!» – «Тебе надо, ты и вызывай». Все! Добрососедские отношения тотчас прекратились.

– И что Мария Ивановна?

– Она подала в суд. Кое-как составила иск, хорошо, люди добрые помогли. Соседи, как узнали, так и совсем совесть потеряли. Пришли и сказали, мол, еще вякнешь – выселим тебя! Наша это квартира, ты в ней живешь из жалости.

– А дарственную нельзя аннулировать?

– Не знаю! Там в этих законах сам черт ногу сломит. Она уже четыре суда проиграла. Соседи наняли грамотных адвокатов, а бабке кто поможет?

– А к вам она с чем попала?

– Да ни с чем. Моя мама с ней когда-то в той самой коммуналке жила. И я там родилась. Потом мы квартиру получили и переехали. А связь не теряли. Перезванивались иногда. С праздниками друг друга поздравляли. Вот она обо мне вспомнила, позвонила и пожаловалась. Я ее на терапию и пристроила с гипертоническим кризом.

– И что, совсем глухой номер с квартирой? Может, в общество блокадников обратиться?

– Пробуем! Но все так долго тянется, а ей уже 88 лет!

– Спасибо, Варвара Васильевна, что посвятили! Даже не знал, что тут такие страсти кипят.

– Ну что вы! Это еще что, как-нибудь в другой раз расскажу поинтересней истории, а сейчас мне уже пора. За Петровой проследите. Возможно, очередные охотники за одинокими бабушками и их квартирами.

После, довольно часто встречая Варвару Васильевну на территории больницы, разговор о квартирных жуликах как-то больше не заводили. Дикие подробности о черных делишках квартирной мафии мне остались не известны.

А бабушка Петрова квартиру свою трехкомнатную в доме дореволюционной постройки на Владимирском проспекте, в центре города, отписала церкви. Очень набожная старушка оказалась. И мужчины, что ее регулярно навещали, – всего лишь служители культа.