Записки из Чистилища

– Немного придя в себя от моего незапланированного приземления на самое дорогое, что у него есть, мужик убедился, что всё осталось целым и невредимым. И, облегчённо вздохнув, рванул в ванную комнату принимать душ, бросив на бегу:

– Чур, я – первый!!!

Эта прошмандоха не стала на сей раз жевать сопли… Она изловчилась и таки меня поймала, застав врасплох… Ухватила за голову и спину, нагнулась раком и… вы не поверите… она вытерла мною свой обосранный зад!!!

Да-да!!! Хорошо, что хоть мордочку мою туда не сунула… Вытерла, словно я – какая промокашка… и начала торопливо собирать свои разбросанные по комнате шмотки в чемодан… Только успела собрать, как наш… МОЙ хозяин вышел из душа, уже сияющий чистотой и с улыбкой от уха да уха…

Она быстро шмыгнула в освободившийся душ, помылась, оделась… и было уже собралась тихонько шмыгнуть на лестничную площадку, как услышала удивлённое:

– А-а-а-а… ты куда?

– Домой. Нажилась. Живи со своим мохнатым обосранным чудовищем!!!

– Но обосратой вроде ты у нас оказалась… ну и немного – палас… – неуверенно ответил он.

– Ага. Только так лишь казалось. Понюхай свою мурлыку. Ха-ха-ха.

Занавес. Купали меня долго… Воняла я ещё дольше… Палас благоразумно оттащили на помойку – всё равно он был уже старым. Всё, благодарю вас всех за внимание! – Клавка раскланялась на все четыре стороны, включая стену позади себя.

День начался.

Все начали потихонечку расползаться по своим местам… Едва немного отдышались от смеха и потрясения от увиденных картин Клавкиного стрип-шоу, как пришла пора завтрака. Столов на всех не хватало, поэтому кормили нас в несколько заходов, предварительно заставив проглотить предписанные врачом таблетки.

Подходили к посту по 16 человек – как раз, чтобы усесться после принятия медикаментов за 4 имеющихся столика. Выдавая таблетки, медсестра внимательно следила за тем, чтобы мы их проглатывали, запивая водой. Зная повадки своих подопечных, она заставляла некоторых из нас открывать после этого действа рот – чтобы удостовериться, что лекарство проглочено.

Очередь стояла чинно, не толкаясь и не спеша удалиться к столам – однообразное лежание на кроватях, без возможности даже потопать по гулкому коридору отделения уже порядком всем здесь надоели.

Даже тем, кто попал сюда временно, как я сама. Получилось у нас аккурат два захода по 16 душ. Остальные терпилы были в качестве овощей нетранспортабельны и их обслуживали по месту пролеживания, так сказать, то есть – в кроватях.

Немного потоптавшись возле медпоста, пошли снова в духоту палаты, чтобы поваляться те 20 минут, что столики будут заняты предыдущей партией едоков. Мы специально пошли в последней партии – можно было поесть неспеша, зная, что тебя никто не подгоняет…

Ради прикола, добравшись наконец-то до обеденных мест, угнездившись на нагретых чужими задами стульях, мы с энтузиазмом начали стучать своими ложками по пустым пока ещё мискам. Вначале – просто вразнобой, но через тройку минут наши постукивания сложись во вполне чётко слышимую мелодию «Мурки». Первая половина палаты аплодировала нам стоя.

Старшая уже было хотела крикнуть, чтобы санитары ринулись нас успокаивать, но мы, отстучав мелодию, утихомирились сами. Да и медперсонал был не прочь слегка расслабиться. После завтрака, который не отличался от завтраков во множестве стационаров России, мы снова расположились на своих кроватях. Кому лежать было уже невмоготу, уселись снова за протертыми наспех санитарками после завтрака столами.

Наша троица к числу последних не относилась: я вообще могу валяться на постели сутками, тем более – если меня кормить – поить и в туалет водить будут, а девчата, похоже, решили не напрягаться сильно и экономить свою энергию…

Хотя расходовать её в этой палате было некуда. Это с постоянных мест тутошнего пребывания в дни с хорошей погодой немногих, человек 15, иногда выводили во двор немного подышать свежим воздухом.

Совсем – совсем немногих. Тех, в которых можно было быть уверенным как в самих себе. Или же – которым уже давно было всё равно. Как в той детской сказке: «Что воля, что неволя – всё равно-о-о…»

Но и тех-то поощряли такой радостью всего-то на полчасика под самым пристальным надзором медсестры. Построили, пересчитали – вывели… Бедолаги невинно осуждённые в течение отведённого им времени походили друг за другом, сохраняя дистанцию между собой и не смея даже постоять кучкой и посмолить во благе сигаретку, не говоря уже о разговорах.

Провинившихся наказывали лишением этой крохи праздника жизни… Порой – на неделю, а некоторых- навсегда… Обо всём этом я узнала гораздо позже, когда меня уже перевели на моё постоянное место «жительства».

Оказавшись в своём углу, я не дала уснуть Ольке – Лёльке, бесцеремонно затеребив её за плечо и потребовав обещанное ею продолжение лесной эпопеи. Всё равно делать было нечего… от маленького экрана смарта резали и отказывались что-либо видеть глаза…

Лёлька недовольно на меня посмотрела, с трудом перевернув в мою сторону уже начавшую было расслабляться в сладкой дремоте свою тушку синего Птица Счастья.