Записки хищницы 2 (ЛП)

Она допивает напиток, с грохотом ставит стопку на стол, и, прежде чем кто-либо из нас успевает ее остановить, снимает с себя рубашку и закручивает ее над головой, как лассо.

Она отпускает Сэма как раз в тот момент, когда Элли входит в комнату, и рубашка Мишель бьет ее по лицу.

Выражение ее лица меняется от ошеломленного до ужаса за одну секунду, а затем становится убийственным, когда она осматривает хаос в комнате.

— Сара! Что, черт возьми, ты делаешь с моим братом?

Глава 7

Сохраняем все в семье

— Твой брат? — я заикаюсь и перевожу взгляд с Сэма на Мишель, затем на Элли, и все, кроме меня, прекрасно осведомлены об этой новости. — Я думала, он был твоим управляющим. Как я могла не знать, что у тебя есть брат? Господи, Элли. Я твоя лучшая подруга.

— Ты моя мертвая лучшая подруга, — поправляет она, впитывая в себя все великолепие комнаты. — Мертвая.

— Почему ты не сказал мне, что ты ее брат? — спрашиваю я Сэма, пока он садится и надевает рубашку.

Он пожимает плечами.

— Ты не спрашивала.

— Дамы, я думаю, что книжный клуб закрыт, — любезно говорю я всем. — Спасибо, что пришли и приняли участие. Вы все можете задуть свечу в виде пениса и взять одну себе домой.

Все смеются и берут по свече, а после того, как они уходят, Элли смотрит на меня убийственным взглядом.

— Как ты думаешь, почему я не хочу, чтобы ты была рядом с моим братом?

— Потому что ты сказала, что он слишком мил для меня. Ты могла бы упомянуть, что он также твой родственник.

— Почему у меня с потолка свисают баклажаны с проколотыми краями?

— Конечно, это очевидно.

Она вздыхает.

— Сэм, пожалуйста, держись подальше от моей лучшей подруги. Она тебя прожует и выплюнет. После того, что случилось с Мишель, я думаю, ты меня послушаешь.

— Мишель? Цыпочка, которая только что выиграла «боди-шот»?

Они оба кивают.

— Что случилось с Мишель? — спрашиваю я, но в животе у меня уже все скручивается от страха.

— Она изменяла мне с президентом банка, — говорит мне Сэм, хотя его голос не звучит слишком расстроенным из-за этого.

— Почему ты ничего не сказал? — шиплю я, и Сэм смотрит на меня.

— Я отчетливо помню, что говорил, что не хочу этого делать. Но ты не слушала, а я не хотел устраивать сцену.

— Мой брат — джентльмен, — говорит мне Элли сквозь зубы, и, Боже, она в бешенстве. — Он никогда бы тебя так не опозорил.

— Я не могу опозориться, — нерешительно заявляю я, потому что, на самом деле, я могла бы это сделать, если бы он отказался после того, как я уже сказала, что он согласился.

— Убери все эти члены, — говорит мне Элли. — И не создавай больше проблем, или, Господи, помоги мне…

Она уходит, и у меня даже нет возможности спросить ее, как прошла примерка.

— Что ж, не за что, — бормочу я ей вслед. — Я даже не хотела участвовать в этом книжном клубе, — говорю я Сэму. У него хватает наглости ухмыльнуться.

— Не волнуйся об этом. Она переживет.

— Я знаю, — ворчливо говорю я. — Я знаю ее лучше, чем кто-либо другой, поверь мне.

Он выглядит почти сомневающимся, когда взбирается на стремянку, чтобы начать снимать крючки для баклажанов.

— Тогда, конечно, ты знаешь, что на этой неделе ей нужно, чтобы все шло гладко, — мягко указывает он. — Она и так в стрессе. Не усугубляй это. Я знаю, ты привыкла к тому, что живешь драматично, но на этой неделе ей нужна зона, свободная от драм.

— Я знаю это, — огрызаюсь я. И мне стыдно за себя, что я подвела ее. — Я не буду спать с тобой на этой неделе, — говорю я ему. — Я просто скажу это прямо сейчас. Это должно немного снять с нее стресс.

— Я не припоминаю, чтобы предлагал тебе переспать, — замечает он, но это смешно.

— Все хотят переспать со мной, — говорю я ему. — У меня крутая задница, помнишь?

Он отклоняется назад, чтобы посмотреть, и кивает.

— Да, у тебя красивая задница. И красивый рот. Но ты не в моем вкусе.

— И почему это? — требую я, выпрямляясь во весь свой рост 5 футов 5 дюймов.

— Ты слишком стара, — отвечает он, и его глаза сверкают.

Я вскрикиваю, и он уходит, настолько спокойный, насколько может быть.

О, черт возьми, нет.

Он этого не делал.

Но он сделал. И он ушел. И он назвал меня старой.

Я тлею, пока убираю остальную часть библиотеки, отхлебывая из бутылки текилы каждые несколько минут. Я дымлюсь, когда выбрасываю баклажаны в мусорное ведро, и не успеваю опомниться, как обнаруживаю, что лежу посреди кровати Элли, между ней и Алексом.

— Прости, — рыдаю я перед своей лучшей подругой. — Но я убрала все пенисы.

Элли держит меня за руку.

— Все в порядке, — говорит она мне, и я ловлю взгляд, который она бросает поверх моей головы на своего жениха.

— Нет, я серьезно, — настаиваю я. — Я не хотела все испортить, Элли.

— Ты этого не сделала, — уверяет она меня.

— Но я запала на твоего брата. — Ее хватка на моей руке усиливается, а затем ее ногти впиваются в мою ладонь.

— Я знаю, — признается она.

— И он назвал меня старой, — плачу я.

— Он на наркотиках, — отвечает она.

— Действительно? — спрашиваю я с надеждой, потому что это все объяснило бы.

Она качает головой.

— Нет.

— Кроме того, я пьяна от текилы, — говорю я им.

— Мы чувствуем этот запах, — говорит мне Алекс.