Записки контрразведчика. Взгляд изнутри на противоборство КГБ и ЦРУ, и не только

Мою первую женитьбу отец категорически не одобрил и не поддержал, отговаривал. На свадьбу в Калинин (теперь Тверь) и вовсе отказался ехать. Но в дальнейшем, как мудрый человек, исходил из того, что это мой выбор, моя судьба…

На похвалы он был достаточно скуп, в кругу семьи эмоции проявлял нечасто, пока не появились внуки, в которых он души не чаял.

Внукам искренне радовался, баловал их, любил проводить с ними время не только дома, но и летом на моих служебных дачах — сначала в подмосковном поселке Тарасовская, а затем в Малаховке.

Но больше всего ему нравилось вместе с ними отдыхать на Рижском взморье, где они с мамой практически ежегодно снимали в Юрмале (в Майори) комнату, окружая внуков заботой и вниманием.

Единственный раз в жизни я видел, как у отца на глаза навернулись слезы, когда мы дома отмечали присвоение мне в 1994 году первого генеральского звания. Я тогда произнес тост в его адрес со словами благодарности за поддержку и жизненную школу.

И после восьмидесяти отец не утратил присущих ему бодрости, оптимизма и интереса к жизни — ходил гулять в Битцевский парк, читал прессу, живо интересовался международными событиями, смотрел по телевизору все без исключения футбольные матчи.

Отец скончался в возрасте восьмидесяти девяти лет 20 декабря 2001 года, в то время как я уже год пробыл в длительной, рассчитанной на четыре года, командировке за границей в Израиле.

В Израиле, в должности советника российского посольства я осуществлял официальные профессиональные контакты и проводил переговоры по ряду вопросов с Моссад (разведкой) и Шабак (контрразведкой), Министерством обороны и полицией Государства Израиль.

Я успел вернуться из Тель-Авива в Москву и проводить отца в последний путь. Мама сама организовала его похороны, мужественно вынесла все эти скорбные процедуры на своих плечах.

Несмотря на то что у нее остались я, двое внуков и двое правнуков, с уходом отца для нее жизнь практически потеряла смысл. Она не уезжала из дома больше, чем на неделю, и старалась побыстрее вернуться обратно.

В последние годы жизни мама постоянно вспоминала эпизоды из своего детства, юности, вспоминала отца, рассматривала фотографии своей молодости и молодости отца, своих давно ушедших бабушек, мои фотографии. Безуспешно пыталась рассортировать их тематически. Ни сил, ни терпения на это у нее так и не хватило.

Моя мама — Калерия Петровна Клименко (Миквиц в девичестве — эта фамилия значилась в ее паспорте, но на самом деле она была Минквитц) родилась в Москве 19 октября 1923 года.

С родней по линии мамы у меня как раз и возникло больше всего вопросов. Во-первых, мама толком не помнила, кто есть кто из многочисленных родственников, а во-вторых, после Октябрьской революции дворянскими корнями интересоваться вообще было небезопасно.

Как и большинство граждан Советского Союза, я шагал в ногу со временем: со второго класса стал пионером, начальную школу окончил на одни пятерки, 19 мая 1962 года на параде в честь сорокалетия советской пионерии с гордостью нес по Красной площади знамя пионерской организации Свердловского района города Москвы.

Но вопрос о моих корнях занимал меня всегда…

Воспитывали маму две двоюродные бабушки. Одна из них, Калерия Георгиевна Михайлова, до революции владела модным ателье в центре Москвы. Другая — Наталья Ивановна Бочарникова, родственница Калерии Георгиевны, имела поместье в Борисоглебском уезде Тамбовской губернии (там до сих пор есть железнодорожный остановочный пункт «Бочарниково») и недвижимость в Москве.

С нами в Старопименовском переулке также жила Анна Рафаиловна Постникова, в молодости работавшая в ателье у Михайловой и слывшая искусной вышивальщицей бисером, она расшивала наряды даже для царской семьи.

Моя бабушка по маме Анна Федоровна Минквитц, ее брат Петр и сестры Татьяна, Вера и Оля (Ляля) родились в населенном пункте Сашино Кингисеппского района Санкт-Петербургской губернии в семье потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии Федора Федоровича фон Минквитца и его супруги Анны Николаевны фон Минквитц, в девичестве фон Майер, дочери известного в Санкт-Петербурге и Москве хирурга Николая фон Майера и его супруги Леокадии фон Майер, в девичестве Михайловой (Калерия Георгиевна — ее сестра).

Федор фон Минквитц был фабрикантом, семья имела съемные квартиры в Москве и Санкт-Петербурге, дачу в подмосковном поселке Петелино, а в Сашино, в родовом гнезде, владели кирпичным трехэтажным особняком наподобие замка на берегу озера, и там же располагалась их бумагоделательная фабрика.

Но чаще семья жила за границей в швейцарском Давосе, в Вене или Париже, а после ранней смерти Федора фон Минквитца его жена Анна Николаевна (моя прабабушка) из-за проблем со здоровьем годами жила и лечилась в санатории в Лозанне.

Во время Первой мировой войны моя бабушка Анна Федоровна одно время проживала в Москве, в квартире, где позже родились и моя мама, и я. Бабушка училась в гимназии на Большой Никитской улице напротив Консерватории. Ее брат Петр обучался в юнкерском училище в Санкт-Петербурге.