Записки о большевистской революции

Только союзнические миссии, и особенно французская, лучше других обеспеченная техниками, руководимая первоклассным генералом, могли бы сослужить эту великую службу России и Антанте. Большевики это знают. Ленин и, особенно, Троцкий — о чем я не перестаю писать уже многие недели — готовы пойти на это необходимое сотрудничество, без которого они будут вынуждены принять условия победителя и подписать мир, унизительный для России и смертельный для революции. Доверить эту задачу союзникам, империалистическую сущность которых они пламенно разоблачают и со стороны которых особенно два последних месяца встречают безграничную враждебность, они согласятся без всякого энтузиазма. Действительно, сотрудничество с союзниками означает контроль и в определенной степени руководство со стороны Антанты новой армией, и соответственно, поскольку у большевиков уже нет никаких иллюзий о симпатиях наших правительств к ним, они имеют право опасаться возрождения контрреволюционных элементов. Наше сотрудничество обозначит еще и совершенно новое направление в общей политике — конец гордой социалистической изолированности, чистого интернационализма, сближение, то есть, в некоторой степени, подчинение одному из двух империалистических лагерей. Это будет, таким образом, поражение в области принципов, поражение, внешне ограниченное военными вопросами, которое, однако, в силу вещей, за короткий период расширится до поражения в вопросах экономических и политических.

Этот внезапный поворот позволит оппозиции, большевикам-экстремистам, правым и левым демагогам начать опасную и легкую кампанию. Однако это ядовитое лекарство — единственное, которое может спасти в России и в революции то, что может быть спасено. Ненасытный аппетит немцев все отчетливее проявляется на каждом драматическом заседании в Брест-Литовске. Прямые территориальные претензии уже подпираются экономическими пунктами, которые станут еще более грабительскими. С политической точки зрения побежденные, униженные большевики, чья слабость была бы запротоколирована и усугублена этим унижением, станут игрушкой в руках германских милитаристов, которые не позволят существовать демократическому государству, чей пример может быть гибельным для их собственного господства. Именно по этим причинам за последний месяц с лишним Ленин и Троцкий при моем посредничестве все чаще обращаются к союзникам. Троцкому пеняют, что он не обращался со своими просьбами официально и продолжает в прессе антисоюзническую кампанию. Аргумент не такой уж веский, как кажется. При всем том большевики действительно имеют основания обвинять нас в клевете, выступлениях и заговорах, не прекращаемых против них Антантой.

Они не прекратят свою кампанию до тех пор, пока не будут уверены, что союзники откликнутся на их призыв и презрительно не оттолкнут их ради того, чтобы затем придать гласности их обращения и скомпрометировать в глазах народных масс.

Не один раз я доказывал послу, что на следующий день после того, как я смогу дать Троцкому официально подтвержденную гарантию, что мы готовы помогать правительству Советов в деле реорганизации армии на борьбу с Германией и что мы официально обязуемся не вмешиваться во внутренние дела России, я принесу на Французскую набережную запрос, подписанный Троцким от имени Совета Народных Комиссаров.

За несколько недель, опираясь на здоровые элементы — такие еще есть — в нынешней армии и на различные национальные армии, мы сумеем выстроить в шеренгу несколько десятков тысяч человек, которых хватит в зимнее время и вплоть до распутицы, чтобы не допустить значительного продвижения немцев. Таким образом мы предоставим большевикам возможность, которой у них без нас не будет (немцы об этом знают), с оружием в руках противостоять противнику, — либо до того, пока они не добьются более приемлемых условий мира, либо до разрыва на переговорах, после которого Россия вновь вступила бы в войну вместе с Антантой. Существенный результат.

Я вскипаю от возмущения, когда слышу от представителей Антанты, обязанных защищать ее интересы, отстаивать эту линию, которая, похоже, одерживает верх в официальных кругах, что не стоит рассчитывать на Россию, что нужно поставить крест на предавшей Антанту союзнице, перестать интересоваться ее делами, а точнее, делами бандитов, которые разыгрывают сегодня в Петрограде немецкую карту.

Потому что правительство Советов нам не по вкусу, — продолжать заявлять, что оно не существует, потому что оно уже допустило много ошибок, — не мешать ему совершать непоправимые ошибки, потому что мы его презираем и будем счастливы, если оно погибнет, — решительно ничего не делать, чтобы избежала гибели вся Россия, — что за глупая политика, эта политика худшего! И я бы предпочел не быть среди тех, кто ее проводит. На их плечи ложится груз непомерной ответственности!