Записки о французской революции 1848 года

Si l'anarchie travaille au loin, si les influences sociales pervertissent le jugement en trahissant le voeu des masses dispers'ees et tromp'ees par l''eloignement, le peuple de Paris se croit et se d'eclare solidaire des int'er^ets de toute la nation!»[153]

Поднялся сильный шум, фонды упали [журналы], консервативные журналы пребывали в ужасе, и между тем тот же самый Ледрю-Роллен был орудием уничтожения огромных социальных процессий, инструментом, снявшим последнее волнение революционного движения на улице, и, таким образом, против воли совпал с Марастом и противоположной партией – это часто бывает в революционное время.

Заговор 16 апреля и восстание всей национальной гвардии, молодого войска (garde mobile) на защиту Правительства в этот день – до сих пор остается загадкой и только объяснится позднее. Я не имею намерения объяснять его, а только рассказать все происходящее. По какому-то условию, вероятно, данному сверху{127}

, сбор национальной гвардии происходил при криках: «`a bas les communistes»[154]

, хотя известно, что бедное тело икарийских коммунистов Кабета никак не могло произвести такого огромного движения, но крик был хорош, потому что пугал заговорщиков, никого не компрометировал и по общности своей давал выход к примиренчеству партий. Итак, 16 апреля, воскресенье, около 30 т. работников собрались рано утром в Champs Elys'ee для выбора из среды своей 17 человек в штаб национальной гвардии и для прохода оттуда в Ратушу с представлением своего неудовольствия на [медленность и слабость] существующее направление [репрессивности] порядка и социальной недеятельности. Вся буржуазная часть города была взволнована этим событием. Давно уже носились слухи о новом изменении Правительства, о новой радикальной революции, замысленной парижским Катилиною Бланки{128}, который очень мало был поражен убийственным документом «Revue r'etrospective» [где он являлся доносчиком], ему принадлежащим и где он, как сказано выше, являлся доносчиком своих собратьев перед старым Правительством и как-то кокетствует своим умением составлять тайные собрания, распределять людей и выдавать их при нужде. Клуб, им составленный и в который он после этой публикации не являлся более 16 дней, послал к нему депутацию, требуя его присутствия во имя нужд отечества. Само собой разумеется, что к ужасному, желчному честолюбию присоединилось теперь у Бланки жажда власти. Он еще более, еще яростнее восстал против реакции в Правительстве, его измены началам февральской революции и замыслам [победить уничтожить] подавить мерами порядка, благочиния, за которыми, может быть, говорил он, скрывается роялизм и отдача народа снова в руки одной касты, богатству и, наконец, королю. Как средство возбуждения работников чрезвычайно ловко было разработано им и журналами его партии несогласие, существующее в недрах самого Правительства… Так говорил он, что большинство Правительства, представлявшее измену (Ламартин, Мараст, Мари, Араго, Гарнье-Пажес) [посягает на меньшинство] держит в унижении и тиранической зависимости его (Ледрю, Блана, Альберта), единственных друзей народа. Чувство чести и признательности к своим покровителям было поднято у работников весьма искусно. Разумеется, большая часть их и не подозревала, что скрывается за всем этим. Адрес, составленный для них начальниками и который они должны были поднести Правительству, был очень неопределен: в случае удачи попытки, он мог быть представлен как доказательство, что работники сами свергли правление, а в случае неудачи – как документ, что они не имели никаких преступных замыслов. Вот он: «Les travailleurs du d'epartement de la Seine au gouvernement provisoire. Citoyens! La r'eaction l`eve la t^ete; la calomnie (намек на „Revue r'etrospective"), cette arme favorite des hommes sans principes et sans honneur, d'everse de tous c^ot'es son venin contagieux sur les v'eritables amis du peuples. C'est `a nous, hommes de la R'evolution, hommes d'action et de d'evouement, de d'eclarer au gouvernement provisoire que le peuple veut la R'evolution d'emocratique; que le peuple veut l'abolition de l'exploitation de l'homme par l'homme; que le peuple veut l'organisation du travail par l'association»[155].