Записки о французской революции 1848 года

Луи Блан принужден был откинуться на другую сторону и радоваться, что он был причиной такого прекрасного движения. Проект нового министерства, несмотря на подпору Барбеса, разрушен был несколькими едкими словами работника Пепена: «Je ne demanderai donc pas un minist`ere du progr`es parce que je ne connais pas encore le minist`ere de la routine (tr`es bien). Et quant au minist`ere du travail, il existe dans le minist`ere des travaux publics (bravo)… Mais nous comprenons parfaitement et je dis nous car je suis ouvrier (applaudissements), nous comprenons que la condition du travail – c'est l'ordre. Quant `a la commission du Luxembourg, je ne dirai pas qu'elle est coupable, car je ne crois pas qu'on puisse ^etre coupable qu'on n'a rien fait». (Rires et applaudissements)[236].

Пепен предложил составить следственную комиссию для узнавания настоящего положения работника во всей Франции, и Палата, ненавидевшая Луи Блана наравне с Ледрю-Ролленом, с жаром ухватилась за эту мысль для отстранения первого без опасности и единодушно решила создание комиссии в 36 человек по 2 с каждого бюро под именем commission d'enqu^ete pour les travailleurs[237].

Затем в следующее заседание 11 мая Палата положила образовать комиссию для составления государственной конституции посредством прямого выбора ею самой людей из всех партий и всех оттенков. Потом она перешла к обсуждению собственного устава и в конце заседания получила из Правительственной комиссии при благодарственном письме [список] сообщение: это было назначение министров, сделанное уже (неразборчиво)

Юстиции – Кремье; иностранных дел – Бастид [основатель], один из основателей «National», у него помощником, sous secr'etaire d'Etat[238] – Жюль Фавр; военный – Каваньяк, помощник – Ширас

{218}; морской – вице-адмирал Кади; внутренних дел – доктор Рекур; публичных работ – Трела (доктор «National»); торговли и земледелия – Флокон; просвещения – Карно, помощник – Жан Рейно; духовных дел – Батмон, вскоре отказавшийся, причем м<инистерство>, нарочно для него и отделенное от министерства просвещения, соединилось с последним по-прежнему; финансов – Дюклер{219}

(из «National»); мэр Парижа – Мараст; префект полиции – Коссидьер. Наконец, государственным секретарем к Правительству взят Паньер, с правом совещательного голоса. Три четверти всех этих людей принадлежали к партии «National», как и большинство самого Собрания. Последнее заставило сказать кого-то: «ce n'est pas l'Assembl'ee Nationale, mais bien l'Assembl'ee du National»[239].

12 мая Собрание снова занималось комиссией конституции, положив составить ее из 18 членов, своим уставом, причем решило воспретить подачу просьб лично и прием какой бы то ни было манифестации. Это [должно было] было сделано уже ввиду клубных замыслов и должно было нарушиться через три дня. Между тем депутат Воловский требовал объяснения у Ламартина касательно польских дел; последний назначил ответ на завтра, субботу 13 мая, и [обещал] обязался представить отрывки дипломатической переписки по этому предмету.