Записки офицера «СМЕРШа»

«Очень прошу вас извинить меня за задержку с ответом и воспоминаниями о военных событиях вДубно на улице Млынувской, против бойни… Мои воспоминания будут, наверное, бедны, потому чтд мне было тогда 12 лет. Я все помню по-детски. Помню бой на нашей улице, мы жили как раз напротив бойни; Помню, началась сильная стрельба. Люди бежали прятаться в бойню даже во время сильной стрельбы. Был такой случай с нашей соседкой Верой Закорчевной. Она бежала с двумя детьми в бойню. Иру, старшую, вела за руку, а меньшего, двухлетнего Игорька, несла на руках. В этот момент бежал мой отец — Алексей Иванович Козлов. Он схватил Иру и отбежал шагов пять, но в этот момент снаряд попал прямо в Веру. Ее разорвало пополам, а Игорьку оторвало обе ножки. Мой отец упал, прикрыл собой Иру, на них хлынула кровь…»

Рядом с дверью во двор, где стояла наша самоходка, стало что-то взрываться. Выглянули — самоходка горела. С кладбища, уже занятого немецкими автоматчиками, трассирующие пули снопами бились о стены бойни. Выход был отрезан.

«Неужели это конец?» — пронеслось в голове. Но нет, не может так быть, не может…

Считаные минуты решали нашу судьбу. Задержались бы мы немного, и бойня оправдала бы свое название и назначение.

Как удалось вырваться, во всех подробностях вспомнить трудно. Помню, что мы с трудом уговорили и заставили Симбуховского и Нетребского уйти из бойни первыми, пока немцы не пристреляли того места, по которому можно было перебежать. Выход на улицу был отрезан. Рядом немецкие автоматчики. У двери во двор горела наша самоходка, в ней рвались снаряды и патроны. Но этим отчасти прикрывалась тропинка в сторону ложбины и дальнего кладбища. Можно было рискнуть.

Симбуховский и Нетребский выскочили первыми и побежали вниз, к дальнему кладбищу. За ними Наумов, Горстко и еще кто-то. В бойне осталось трое: начальник артиллерии капитан Борис Френкель, Ефим и я.

Побежал Френкель, за ним мы с Ефимом. Автоматчики с ближнего кладбища заметили нас. Трассирующие пули пошли строчками в нашу сторону. Френкель бежал чуть впереди и левее нас. Вдруг он споткнулся, словно его кто-то толкнул в спину, упал. Пробегая рядом, я увидел, что разрывная пуля попала ему в затылок… Помощь оказывать было бесполезно.

— Что с ним? — подбежав, крикнул Ефим.

— Пуля в затылок… Борис убит.

В этот момент мимо нас пробегал казак из комендантского взвода. Не успев отбежать и десяток шагов, он как-то резко изогнулся назад, тут же согнулся, громко вскрикнул, споткнулся о землю, чуть не упал на снег. Ефим, подбегая к нему, крикнул:

— Беги! Только не падай! Беги вперед!

Пуля попала казаку в спину и вышла через грудь…

В низине — ворота кладбища. От бойни их-не было видно. Немцы, очевидно, нас потеряли из виду, автоматная стрельба прекратилась.

Огляделись. Солидные, богатые склепы, некоторые как часовенки. Красивые памятники, век прошлый, позапрошлый… За стеной одного из склепов увидели Симбуховского, офицеров штаба. Подбежал казак из разведвзвода.

— Товарищ майор, здесь рядом склеп есть* крепкий, и подземелье приличное, там всего два гроба, места хватит…

— Для кого места хватит? — хмыкнув, спросил Наумов.

— Да не-е, я не то хотел, — смутился парень. — Там безопаснее…

— А ну, пошли посмотрим. — Симбуховский легонько подтолкнул' разведчика в спину. — Веди, показывай.

Склеп действительно был солидным. Снаружи целая часовенка, каменная, крепкая. Со стороны, не простреливаемой немцами, вход, десяток ступеней вниз и… два гроба. Рядом. Тишина. Полумрак…

— А ну, да простят нас покойнички за беспокойство, останемся здесь. Нетребский, связных сюда. А будет у меня нормальная связь с эскадронами?

— А что, Василий Федорович, — Наумов посмотрел на командира, севшего на один из гробов и разглядывавшего карту, разложенную на крышке другого гроба, — перекусить бы не мешало чего-нибудь. Я уж и забыл, когда ели. Семен! — крикнул он своему ординарцу. — Давай-ка организуй!

Ночь в склепе прошла более или менее спокойно. Немцы не наседали. Изредка над городом, над болотом они «вешали» осветительные ракеты, да где-то совсем недалеко урчали танки. Не наши.

Стало светать. Проснулась пулеметная и автоматная трескотня. На кладбище и порой рядом со склепом стали рваться мины, но негусто. Видимо, противник решил приберечь боеприпасы.