Записки опера, или Оборотни из военной разведки

Несколько слов о Крокете. Это он, провалившись, как помнит читатель, при организации операции по связи с бывшим офицером ГРУ, агентом ЦРУ майором Филатовым, с женой Бетти был захвачен с поличным. Их привезли в приемную КГБ, опросили в присутствии представителя посольства США, где Виссент дрожал от страха, боясь, что будут бить. Затем он был объявлен персоной нон грата и выдворен из Москвы. Кстати, Стороженко участвовал в задержании Филатова и хорошо представлял физиономию американца.

Третья встреча проходила там же. Баранов понял, что к нему у американцев особый интерес, если пришел на встречу сам шеф Брэда. «Значит, я вам нужен так же, как и вы мне», — ухмыльнулся про себя будущий шпион.

Войдя в комнату, Вячеслав увидел сидевшего незнакомца. Это был упитанный мужчина в возрасте лет за пятьдесят, с огромной лысиной и круглым улыбающимся лицом. Его темные глаза, почему-то с расширенными зрачками, буквально впились в лицо вошедшего россиянина.

— Виссент Крокетт, — чуть приподнявшись с кресла, резидент ЦРУ протянул вялую и пухлую ладонь советскому офицеру.

— Вячеслав Баранов.

— Наслышан о вас как о серьезном человеке, нашем коллеге, могущем и способном поработать и на себя, и на идеалы демократии в мире, — выстреливал слова панегирика янки.

Когда принципиальные вопросы вербовки решились, сразу же зашла речь платы за «товар». Остановились на том, что агент получает 25 тысяч «зеленых» за согласие сотрудничать с ЦРУ и ежемесячно по две тысячи при активной работе. Вынужденный простой оценивался в одну тысячу долларов.

Баранова эти суммы сребреников вполне удовлетворяли, но оставался еще нерешенным вопрос об условиях и времени вывоза семьи россиянина в США.

— А как и когда решится проблема вывоза меня и моей семьи в Америку? — робко спросил Вячеслав, почесав у себя за ухом.

— Не беспокойтесь, дорогой друг, Америка таких, как вы, не забывала и не забудет. Все будет зависеть от нашей с вами работоспособности. В случае необходимости, если вам и вашим близким будет угрожать опасность, мы вас вывезем без проблем, — как-то бесстрастно заявил Крокетт.

Вербовку советского военного разведчика закрепили избранием псевдонима Тони и получением опросной информации по резидентурах КГБ и ГРУ в Дакке.

На этой же встрече Баранов рассказал об изменениях в структуре и руководящем звене ГРУ, задачах резидентур КГБ и ГРУ в Дакке, раскрыл оперативных офицеров этих двух добывающих секретную информацию служб. Подробно описал помещения, занимаемые оперативным составом резидентур, а также посольских референтур. Раскрыл систему обеспечения безопасности личного состава советского представительства в Дакке.

В конце беседы американцы передали своему агенту шифры, коды, план операции по связи в Москве и вручили ему всего две тысячи долларов. Остальные деньги обещали положить в один из зарубежных банков, адрес, которого намеревались сообщить в ходе дальнейшей работы.

Но так и не сообщили, работая с ним в Бангладеш.

* * *

Вскоре срок командировки Баранова закончился, и он убыл в Москву. Руководство ГРУ его направило снова под «крышу» — клерком в Министерство внешней торговли.

В один из вечеров, когда жена с дочерью легли отдыхать, он решил, под видом читки свежих газет, детально ознакомиться с планом по связи. Усвоив детали требований по установлению контактов с иностранной разведкой, 15 июня 1990 года он поставил «метку» — сигнал для связи в телефонной будке, стоящей рядом со станцией метро «Кировская» (сейчас — «Чистые пруды»). Войдя в будку и сняв трубку, он на ней нацарапал заранее оговоренный несуществующий номер — 345-51-15. Как показалось ему, царапал долго — пластмасса трубки оказалась более твердой, чем он предполагал. Это был знак, что агент Тони устроился на службу, обладает возможностями добычи информации и готов полностью включиться в работу на ЦРУ. После этого он трижды приходил на место личной встречи, о котором договаривались в Дакке в Крокеттом и которое дублировалось в инструкции по связи. Но ничего не получилось, на связь с ним никто не вышел. У Баранова промелькнула мысль: «Неужели не поверили? Нет, наверное, проверяют — значит, оберегают меня».

На четвертый раз «повезло» — на личную встречу с агентом вышел заместитель резидента ЦРУ в Москве Майкл Салик. Контакт разведчика с агентом прошел на железнодорожной платформе станции «Маленковская». Проходил он относительно быстро по времени. Американец боялся засветиться — все время проверялся. Голова ходила, как на шарнире. У Баранова создалось впечатление, что цэрэушник пришел на встречу не для беседы, а для того, чтобы кого-то еще зафиксировать взглядом. Он был просто трусоват до неприличия. Его буквально трясло.