Записки прапорщика

- Позвольте мне сказать маленькое заключительное слово. Нас десять человек, и я уже говорил, что десять человек, желающих вести серьезную революционную работу, могут сделать очень многое. Достаточно вам напомнить пример с Климовым. Если вы заранее будете иметь ликвидационное настроение, считая, что едете в Курск исключительно для расформирования, то, конечно, из моего предложения ничего не выйдет и отъезд в организационном порядке будет означать только дезертирство.

Стали обсуждать план отъезда.

Наша библиотека займет примерно полвагона. Кроме того, у нас, десяти человек, есть кое-какое барахлишко. Так что просить целый вагон у железнодорожной администрации мы имеем полное основание.

- Я с удовольствием вам предоставил бы, - сказал начальник отделения железнодорожного участка, но три дня назад к нам поступило распоряжение от министерства путей сообщения бессарабского Сватул-Цери, чтобы без его разрешения никому никаких вагонов не давать.

Пошел в Сватул-Цери. Министром путей сообщения оказался тот самый молодой прапорщик, с которым мне неоднократно приходилось вести беседы.

- Поздравляю с министерским портфелем.

- Благодарю вас, - серьезным тоном ответил прапорщик. - Пользуясь нашим знакомством, прошу вас оказать услугу: дать для нашего комитета, переезжающего в Курск, вагон.

- С удовольствием, - быстро согласился прапорщик.

Немедленно написал на нашем заявлении резолюцию: "Начальнику отделения. Министерство путей сообщения предлагает немедленно дать вагон, по возможности классный, для фронтового крестьянского комитета".

Идем снова на вокзал. Начальник отделения делает пометку начальнику станции. Приходим.

- Что же они со мной делают! - схватился за голову начальник станции. - У меня нет ни одного вагона, не только классного, как они пишут, но даже теплушки.

- Где же они?

- Все заняты под эшелоны. Может, недели через три-четыре будет.

- На станции мы видели целую уйму вагонов.

- Голубчики, все разбито, требует ремонта. Мастерские не работают, к тому же сейчас рождественские праздники.

- А если мы сами организуем ремонт вагона, то вы нам позволите воспользоваться?

- Пожалуйста.

- Может быть, вы дадите нам записочку, к кому можно обратиться с вашим разрешением.

- Сделайте одолжение.

Начальник станции набросал записку к какому-то мастеру.

Узнав, где его найти, мы отправились по путям в небольшие мастерские. Мастерские пусты. Старшего слесаря нам удалось разыскать в небольшой будочке шагах в двухстах от мастерских.

Он сидел в компании двух рабочих, они выпивали. Услышав нашу просьбу о ремонте вагона, мастер воодушевился:

- Сколько платите?

- А сколько хотите?

- Три бутылки коньяка, и через три часа вагон будет готов.

- Отлично. А где можно найти коньяк?

- Это, голубчики, вы уж сами ищите. Если бы я знал, то и без вас бы выпил.

- Делайте, мы принесем.

- Как принесете, так и делать начну. Пошли обратно в город.

- Знаешь что, - сказал я Святенко, - по-моему, коньяк можно достать у Вулкамича. У него в гостинице наверняка запасы имеются.

Приходим к Вулкамичу:

- Для того чтобы вагон был прицеплен, его надо смазать, а смазка требует не менее пяти бутылок коньяка. Не можете ли вы нам одолжить?

- Дешево вам обходится выезд. А не думаете, что кроме кишиневской станции вам придется смазывать и на других?

- Возможно, - согласились мы.

- Вы были приличными постояльцами и становитесь еще более приличными, поскольку покидаете мою гостиницу. Я вам с удовольствием дам, понятно за плату, пять бутылок коньяка и на всякий случай четверть спирта.

- Очень вам благодарны.

- По-моему, за вами есть должок - за дрова, - заговорил хозяин. Городская управа так и не отпустила причитавшихся вам дров, а я сжег не менее как рублей на пятьдесят.

Он быстро защелкал на счетах, подсчитав, что с нас причитается вместе со спиртом и за типографские работы около пятисот рублей. Мы тут же написали чек.

- Может быть, вы окажете и другую любезность? - обратились мы к Вулкамичу. - У нас в банке на текущем счету около тысячи рублей. Чтобы нам не возиться, мы выпишем вам чек на все, а вы отдадите нам деньги.

Вулкамич согласился. С тремя бутылками коньяка мы снова отправились на вокзал. Мастер и бывшие с ним двое рабочих немедленно взяли инструменты и отправились вместе с нами разыскивать подходящий вагон.

Через четыре часа вагон был готов. Осталось найти технического надсмотрщика, который засвидетельствовал бы пригодность его для движения. Пришлось и ему дать немного спирта.

Начальника станции нет. В общем прокрутились почти всю ночь, чтобы получить разрешение на прицепку вагона. Наконец получили.

В вагоне сделали из досок нары, и часам к десяти утра наш комитет в полном составе был в вагоне.

В ночь на второе января мы были прицеплены к этапному поезду, шедшему от Кишинева до Раздельной.

В пути