Записки сельского священника

6. Даже вопрос об имени нашей Церкви был решен за кулисами, в каких-то внецерковных ведомствах. И в Своде Законов Российской Империи, и в документах Собора 1917—1918 годов, и в Соловецком послании она именуется Православной Российс-

187кой Церковью. И выбор этих слов, и их порядок более точно указывают на ее сущность и место в нашем многонациональном государстве.

Татарин, украинец, еврей, чуваш, якут выходят из Святой купели теми же украинцами и якутами, не превращаясь в русских. Название, употребляемое ныне, — "Русская Православная Церковь", — лишь провоцирует по сути антихристианскую деятельность как русских ультранационалистов, так и тех, кто в ближнем зарубежье борется против "Церкви москалей".

7. Давно пора ясно сказать, что Московский Патриархат — лишь одна из частей Православной Российской Церкви. Необходимо начать честный диалог со староверами, с Зарубежной Церковью, с другими частями, имеющими законную иерархию, разумеется, не с самосвятами и еретиками.

Ни одна часть нашей Церкви не отвергает de jure деяния Собора 1917—1918 годов, не отвергает документы Святейшего Патриарха Тихона и Обращение соловецких епископов-исповедников. На основании этих документов и должен начинаться диалог.

Восстановить утраченное единство, исцелить существующий de facto раскол можно только братской любовью, молитвой и покаянием. До сего дня мне не приходилось слышать ни одного покаянного слова ни в Москве, ни в Монреале, ни в Париже, ни в Нью-Йорке. Зато злоба нередко хлещет через край.

8.  Краеугольный камень Московской Патриархии — серги-анство, т. е. выпестованное гэпэушниками красно-поповское обновленчество, скрывающееся под маской благообразного древ-леправославного благочестия. Обличая сущность обновленчества, соловецкие епископы-исповедники не сказали ни слова о богослужебном языке, григорианском календаре или даже женатом епископате и прочих "новшествах" "живцов", но они сказали о главном, о сущности обновленчества, о его корнях. Сущность обновленчества — ложь, попытки примирить "да" и "нет", свет и тьму, Христа и антихриста, христианство и коммунизм.

"Православная Церковь не может по примеру обновленцев засвидетельствовать, что религия в пределах СССР не подвергается никаким стеснениям и что нет другой страны, в которой она бы пользовалась столь полной свободой. Она не скажет в слух всего мира этой позорной лжи, которая может быть внушена только или лицемерием, или сервилизмом, или полным равнодушием к судьбам религии, заслуживающим безграничного осуждения в ее служителях"1.

188

И сам митрополит Сергий, и другие сергианцы десятки и сотни раз, не краснея, устно и письменно возвещали эту позорную краснопоповскую ложь всему миру. По какому праву люди, повинные в позорной лжи, лицемерии, сервилизме и полном равнодушии к судьбам религии и Церкви, заседают сегодня в Священном Синоде? Кто из них, например, осудил полиграфически роскошную и насквозь лживую книгу "Правда о религии в России", изданную митрополитом Сергием и митрополитом Николаем в 1942 году?2

Сергианство служит главной (если не единственной) причиной нашего разделения с зарубежными братьями. Сергианцы нимало не стыдятся своей лжи, своего многолетнего постыдного "братского" сотрудничества с извергами рода человеческого, но даже гордятся ими. Сергианцы веруют и исповедуют, что они спасли Церковь своею ложью и компромиссами с коммунистическими людоедами.

9. Доктрина сергианства заставляла нас из года в год все теснее сотрудничать с агентствами коммунистической агитации и пропаганды. Мы приняли без малейшего сопротивления коммунистический новояз, не стыдились именоваться Ленинградскими митрополитами, Молотовскими, Свердловскими, Кировскими, Калининскими епископами, учились в Ленинградских и Загорских духовных школах. Даже сегодня, в 1999 году, у нас есть митрополит Смоленский и Калининградский. Неужели и в XXI веке мы от всемирного позора не освободимся? Ведь имя, по учению Церкви, — это икона. На таких иконах рогатый, хвостатый с копытом намалеван. С какой целью Церковь хранит в своей памяти мерзкого дедушку Калинина? Такие имена — большевистский плевок в лицо православию. Константинопольский Патриарх за пятьсот лет не превратился в Стамбульского.