Записки средневековой домохозяйки

В конце концов, когда я вместо Меган решила пособить Агне заправить простыни, а та, смутившись, как бы ненароком начала оттеснять меня, я не выдержала и взвилась:

– Так! – рявкнула я, уперев руки в бока. Все оставили свои занятия и удивленно посмотрели на меня. А я, набрав полную грудь воздуха, продолжила: – Слушаем меня внимательно! Больше повторять не буду! Если я принялась за какое-то дело, то не надо бросаться ко мне и перехватывать его. Это там, в герцогском доме, я была маркизой, а здесь мы все более или менее в равных условиях. И мои руки, – я подняла их и покрутила перед собой, как бы демонстрируя, – такие же руки, как и ваши. По-моему, в той ситуации, в которой мы все оказались, они лишними не будут. У всех работы хватает, и нет смысла оставлять свою и бросаться ко мне, если вдруг мне нужно что-то сделать. Когда мне будет нужна помощь, я попрошу, а так… – Я перевела дух и закончила свою речь: – Да, я здесь хозяйка, но при этом не беспомощная леди, чтобы не справиться с элементарными вещами…

– Но, миледи, нельзя же… – попыталась возразить Меган, но я повернулась и посмотрела на нее в упор:

– Ты до этого заправляла кровати? Вот и занимайся ими. А я поставлю на стол посуду. Ужин уже почти готов, и нечего тратить несколько драгоценных минут, прежде чем мы дождемся, пока кто-нибудь освободится и сделает это. Вон уже дети полчаса как на еду смотрят голодными глазами! – И, не выдержав немого изумления слуг, скомканно завершила: – Я маркиза, и я так желаю! И точка!

Дни потянулись за днями, и все они были наполнены делами и суетой. Меня приняли как хозяйку все, включая и Дейдру. Женщина понемногу отмякла, видя, как под моим руководством спорятся дела. Кстати, меня с моей же легкой руки стали звать не «миледи», как было положено, а именно «хозяйка». Сначала за глаза, а потом и открыто. Если кто-то окликал «Хозяйка!», значит, искали только меня, кому-то понадобился совет или решение.

Во все дела без исключения я не лезла, оставив миз Кейт на откуп кухню. Единственное, только распорядилась, какие из запасов не трогать – они станут посевным материалом. А вот дом, вернее его состояние и ремонт, я контролировала жестко. Поначалу мужчины скептически относились к моим распоряжениям, и если считали, что я не вижу, делали такое выражение лица «собака лает, ветер носит, а караван идет», то впоследствии… Я с детства всегда была смекалистой и, сколько себя помню, любила наблюдать, как отец что-то чинит или ремонтирует. Оттого я на строительный факультет и пошла, тогда весьма непопулярный в институте, хотя со своими проходными баллами смогла бы попасть на экономический – престижный.

Так вот впоследствии мужчины уже более внимательно стали прислушиваться ко мне, а потом и вовсе совета начали спрашивать. Здесь мне в очередной раз удалось найти приложение моим способностям.

Первым делом мы открыли еще одну комнату, что примыкала с той стороны камина. Оказалось, что она под завязку забита старой мебелью. Однако мы ее разгрузили, кое-что из обстановки сразу использовали, другое отложили на починку, а третье, сильно пораженное жучком-древоточцем, сожгли как дрова в том же камине. Теперь у нас образовались две вполне теплые комнаты, в одной из них спали мужчины, в другой – женщины. Правда, из окон поначалу сквозило, пока я не вспомнила кое-что из институтской науки и советского быта. Я сгоняла Питера в деревню, чтобы тот выпросил у местного гончара или печника немного жирной глины. Потом добавила в нее нутряного жира, размешала и тем, что получилось, тонко-тонко промазала там, где стекло входило в раму. Во второй комнате окна оказались не в свинцовых переплетах, как в кухне, а в деревянных, правда, тоже с мелкой разрезкой, а небольшие стекла, кроме как гвоздиками, ничем к рамам не крепились. И естественно, что в щели свободно сквозил холодный воздух. Пришлось замазывать все поверх. Потом я отобрала у Дейдры изношенную простыню, взамен выдав ей отрез нового полотна, приступила к работе по заклейке щелей в рамах матерчатыми полосами на мыло. Поначалу женщины с немалым удивлением взирали на мои действия, но потом поняли, в чем суть, и мы дружно закончили это дело уже через пару часов.

Долгими вечерами при свете одной-единственной лампы (земляное масло для нее, как называли его местные, а если переводить на понятный мне язык, плохо очищенный керосин, стоило дороговато), для яркости окружив ее наполненными водой бокалами и фужерами из господской посуды, брошенной здесь же в усадьбе, мы шили. У нас имелись две важные задачи: первым делом одеть меня, поскольку шелковые платья, что подарил герцог, не годились для деревни, а вторым – приготовить всем постельные принадлежности.

Для начала мне сшили из шерстяной ткани юбку в пол и пару блузок, поверх которых я надевала жилетку. Так было гораздо удобнее, нежели кроить платье целиком. А потом решили, когда все уже будут обеспечены постелями, сшить мне хотя бы еще одну смену верхней одежды.