Записки средневековой домохозяйки

А сейчас я гнала своих на работы. Нужно было успеть многое. Природа ждать не станет, и время не замедлит свой бег. Стоит только немного замешкаться, и упустим будущий урожай. Эти несчастные три недели в апреле решали абсолютно все. От тяжелой работы я похудела, хотя куда еще больше было – не знаю, щеки ввалились, а вещи повисли мешком. Но я не могла остановиться, ведь нужно было подавать пример. Естественно, я не лезла в самое тяжелое, но ведь женский мелкий труд порой не легче, чем мужской. Обрезка вишневых порослей – казалось бы, вот несложная работа! А если эта вишня затянула едва ли не половину сада?! Да уже к середине дня натруженные пальцы примитивный секатор не держат. А к вечеру и вовсе не гнутся.

Мужчинам тоже приходилось несладко! Поди-ка покорчуй эти самые вишневые корни, когда ни «раундапа», ни «торнадо»[6] в этом мире еще не изобрели. И при этом я же не давала все грести под одну гребенку – вишня там или не вишня. Под руководством мистера Гивела мы огородили побеги на саженцы, чтобы впоследствии можно было возродить сад.

Когда-то усадьба славилась своими посадками, но теперь за более чем четверть века запустения все пришло в страшный упадок! Слава богу, что многое сохранилось, хоть и в полудиком состоянии. Теперь нам предстояло все это окультурить.

К работе мы даже детей припрягли, заставив вытаскивать сушняк, обрезанные ветки и прочий мелкий мусор. Спиленные стволы деревьев мужчины выволакивали сами. А попилить было чего! Старые высохшие яблони, груши… Да чего перечислять!.. Я с дрожью вспоминаю тот малинник, который, сплетя все на свете, измельчал так, что его уже не было смысла оставлять! А до чего ж он оказался колючим!..

Но хорошо, что мы его сунулись чистить. За ним, вернее, там, где он охватывал небольшую проплешину, оказались чудесные молоденькие кустики черной смородины. Однако единственный путь к ним лежал через тот самый пресловутый малинник.

В общем, работа кипела, и никто не отлынивал. Как хорошая хозяйка, я каждый вечер благодарила всех, обсуждала то или иное направление наших дальнейших действий и давала понять, что труд любого из моих людей не остался незамеченным. И это возвращалось мне сторицей.

Вернувшись в столицу из приграничного с Соувеном Бермунга, Себастьян первым делом поспешил к королю с докладом, а после заскочил к его личному духовнику, епископу-коадъютору Фердинанду Тумбони. Епископ был в курсе всех политических дел и выступал помощником и личным представителем его величества в тайных дипломатических миссиях. Вскорости его преосвященству предстояла новая миссия – визит в Рейвель к председателю промышленной гильдии с выгодным предложением от государя. Выгода, однако, была не сиюминутная, а с дальним прицелом, поэтому председателя и главу фабрикантов нужно было еще уговорить, а сделать это лучше, чем Тумбони, никто бы не смог.

Епископ находился в своих покоях во дворце. Когда слуга проводил к нему Себастьяна, тот в сумерках сидел перед камином, в задумчивости глядя на огонь, при этом неосознанным движением медленно перебирал четки одну за другой.

– Добрый вечер, – поприветствовал маркиз Коненталь.

Тумбони вздрогнул, но, узнав Себастьяна, улыбнулся:

– А, мой друг, вы уже вернулись?! И как там у нас дела на границе? Соувен по-прежнему настороже? Только и ждет подвоха?

– Хуже, – мрачно ответил маркиз. – Мы ждем подвоха с его стороны. Они уже пару раз пытались устроить провокацию, но полковник Арчестер крепко держит своих людей.

– Все настолько плохо? – мигом посерьезнев, уточнил епископ.

– Нет, не настолько, – выдохнул мужчина и выжидательно замер у кресла.

– Прошу прощения, друг мой! – тут же повинился его преосвященство. – Я совсем забыл правила приличия и веду себя как нерадивый хозяин. Присаживайтесь! – И, повысив голос, приказал: – Магнус, подай подогретого вина маркизу! – и вновь тише добавил: – Апрельские вечера в этом году так холодны…

Когда все было исполнено, Себастьян удобно расположился перед камином в соседнем кресле. В быстро сгущающейся темноте огонь выхватывал лишь фрагменты фигур.

Наконец слуга оставил их одних, и епископ смог спросить:

– Так что происходит на границе?

– Соувен ищет малейшую зацепку, чтобы устроить драку за Ветонский залив. Мы им этого не позволяем, сдерживаем. А те в открытую пока напасть не рискуют, не имея поддержки. Я знаю, что советник соувенского короля уже направил послов в Андор и Мулор, к своим прежним союзникам, но, на наше счастье, те пока не договорились.

– То есть время у нас есть? – уточнил его преосвященство.

– Есть. Приблизительно до следующей весны, – сделав глоток пахнущего корицей и гвоздикой глинтвейна, подтвердил Себастьян. – Ну а к весне, думаю, мы все успеем. Просто должны успеть.

– Я постараюсь договориться с председателем гильдии как можно скорее.

На что маркиз лишь покачал головой:

– Промышленники больше всего на свете любят деньги. А больше денег – только быстро полученную прибыль.

– Я буду молиться Господу, чтобы все сложилось хорошо, – со всей серьезностью заверил его епископ.