Записки средневековой домохозяйки

На четвертый день пути Меган начала толкать меня в бок и шипеть, чтобы я потребовала у наших конвоиров завернуть в Тосмут — крупный купеческий город, мол, там будут приемлемые цены на товары. Но вышло так, что за меня это сделал мистер Порриман. Он обратился к гвардейцам с просьбой, однако в ответ получил грубый отказ. Похоже мой муженек науськал их так сильно, что решили нигде не задерживаясь дольше чем на ночь. Еще поначалу, когда в момент отъезда, наши конвоиры увидели, что я буду не одна, а со слугами, поначалу возмутились, и лишь вмешательство герцога спасло всех. И теперь они не давали нам никуда заехать.

— Миледи, надо что-то придумать, — сдавлено на ухо зашептала Меган, когда после обеденного отдыха мы вновь тронулись в дорогу.

Я задумалась. Обычно в ситуациях я действовало стихийно, как например, было с кочергой и 'выплакиванием' слуг у герцога. А нынче как назло в голове не было ни одной идеи.

— Вам надо заболеть, — вновь зашептала Меган, поняв, что от меня в этот раз толкового ответа не дождаться.

— Вот так, сходу?! Они ж не поверят, — так же тихо ответила я.

— Сразу и не надо. Начинайте потихонечку изображать из себя умирающую. Главное чтобы к вечеру вы даже идти не могли. Под таким предлогом, мы заставим этих… Ух шельмы! Мы заставим их заехать в Тосмут, скажем, что вас доктору показать надо, и все такое.

— Так доктор сразу поймет, что я здорова.

— А вы так заболейте, чтобы он не понял, — упрямо ответила девушка.

И я начала размышлять. Интересно чем у них местные состоятельные дамочки болеют, раз докторов к ним таскают? Простуды и все прочее отпадает, а то еще взаправду заболею — а тут медицина никакая. Надо что-то безопасное, такое чтобы…

— Меган?! — позвала я девушку; она обернулась и вопросительно посмотрела на меня. — У вас барышни нервными расстройствами страдают?

— Нервически что ль?! — переспросила она и, получив утвердительный кивок, продолжила: — А как же! Вдругорядь с какой-нибудь личной служанкой поговоришь, а у нее то барышня занедужила от неразделенной любви, то просто хандрит, когда на улице дождь. А прислуга бедная с ног сбивается.

Ага, ясно! Вот и идея. Один раз я подобное со слезами провернула, почему и здесь не попробовать? Ведь логичней всего, когда муж жену выпроваживает… И я начала.

Сперва я сидела печальная, словно ничего меня в жизни не интересует. Взгляд пустой, рассеянный. Потом слезу пустила. Правда, для этого у Меган пришлось лука у Порриманов из их личных запасов попросить, но в итоге получилось отлично. Сколько себя помнила, как только лук разрежу — слезы градом, из носа течет… И так минут пятнадцать, пока не умоюсь. И потом лицо отекшее, словно полчаса белугой ревела.

Вечером Меган с взволнованным видом, начала что-то втолковывать гвардейцам. Они по началу от нее отмахивались, однако ко мне стали повнимательней присматриваться, а когда к деревеньке подъезжать стали, где собирались остановиться на ночь, так и вовсе глаз спускать перестали. А я вовсю делала вид, будто безутешна. Ну прямо мировая трагедия разом приключилась! А когда нужно было из саней идти к трактиру, то вовсе расписалась, словно меня ноги не держали. В итоге меня в комнату на руках Питер затаскивал.

А под ночь мы устроили шоу. Чтобы изображать сохнущую по мужу и безвинно обиженную женщину, мне пришлось всхлипывать пару часов, причем так, чтобы наши сопровождающие, которых миз Кейт и Агна под разными предлогами наверх таскали, слышали все это.

Потом я вроде бы как затихла, а когда гвардейцы улеглись спать, аккурат за стенкой, выступление продолжилось. Чего мы только с Меган и Агной не устраивали?! Посуду щербатую поколотили, которую Агна выкупила за три медных гроша у трактирщика и протащила тайком в комнату, показательные истерические вопли с уговорами длительностью часа на три закатили.

Мы с девушками сидели на кровати, завернувшись в пледы и я вопила и стонала, что сил моих нет, хочу к нему, и жизнь мне не мила и тому подобное. А девушки вроде как уговаривали меня, что все будет хорошо, причем тоже не шепотом.

В итоге наутро что мы, что наши конвоиры были жутко не выспавшимися. Зато их обработка у Меган прошла как нельзя лучше. Не знаю, что она там им плела, однако, едва меня свели под руки всю уреваную (лук навсегда!), то мужчины, ни слова не говоря, повернули коней и мы к обеду были в Тосмуте.

Город оказался относительно большим. Почему я говорю относительно? Для меня жительницы двадцать первого века город численностью в двести тысяч маленький районный центр, а для Меган и всех остальных те же двести казались небывалой величиной.

Торсмут естественно не был окружен стеной, я даже не поняла толком, когда мы въехали в него. Сначала тянулись жалкие лачуги, потом дома получше, и когда начались двухэтажные постройки и улицы с тротуарами, а на домах появились вывески, я поняла что мы приехали.

Я бы с огромным удовольствием вертела головой по сторонам, если бы могла себе позволить, а так мне приходилось разыгрывать истеричку и если не рыдать, то, как минимум, хлюпать носом и не реагировать на окружающее.