Записки средневековой домохозяйки

Наши конвоиры, явно знакомые с городом, дотащили нас до приличной гостиницы (все забываю сказать, что перед отъездом герцог передал им денег, якобы от Кларенса, чтобы платить за постой, пока мы будем добираться до места). Вытаскивание меня любимой естественно повторилось. Меган завывая не хуже пароходной сирены, вызывала дополнительный переполох… Это она якобы так утешала меня, а на самом деле оттягивала большую часть внимания на себя. Не могла же я все время реветь, даже с помощью лука?! Запах уже начал витать ореолом вокруг, и наши конвоиры вскоре могли задаться ненужным вопросом. А держать их в напряжении нужно было постоянно. А ну как повернут и пустятся в дорогу?!

Но вот, слава богу, все завершилось: мы расселились — меня в одну комнату с Меган и Агной, чтобы они за миледи присматривали — а гвардейцы рванули за врачом.

Девочки, конечно же, сразу начали готовить меня к главному действию 'Обмани дохтура', как назвала этот балаган Агна. Переодевшись в ночнушку, я принялась щипать себя за щеки, чтобы они слегка припухли и покраснели. Меган побежала на кухню за луком, а Агна принялась за распаковку окна, которое тщательно запечатали на зиму, ведь луковый запах как-то потом выветрить надо.

Мы уже почти закончили приготовления: едва я начала резать лук и слезы потоком хлынули из глаз, как в двери постучали. На секунду мы замерли, а потом словно по команде метнулись все по своим местам. Я нырнула в разобранную Агной постель. Меган кинулась к распахнутому окну, чтобы скинуть с подоконника вниз разделочную доску с луком и затворить ставни. А Агна, лицо которой приняло скорбно-заботливое выражение, подошла к двери, чтобы открыть.

Стук повторился. Меган еще раз окинула комнату, чтобы убедится, что все в порядке, и дала команду Агне. Та распахнула дверь.

На пороге предстал невысокий, лысоватый толстячек, в смешном пенсне, которое впрочем, его не спасало — он по-прежнему подслеповато щурился. Доктор был облачен в потертый камзол, явно узковатые ему кюлоты и сероватые чулки, носившие следы штопок. На плечах у него был плащ, который он тут же скинул в подставленные руки Агны. За его спиной маячил один из наших конвоиров. Видимо лично решил пронаблюдать и услышать диагноз.

— Так вы наша больная? — несколько невнятно начал он, приближаясь к кровати, на которой я лежала с безучастным видом. — Ну что ж, посмотрим, посмотрим…

Он уселся на пуфик, заботливо подставленный Меган, взял мою безвольно лежащую поверх одеяла руку и принялся нащупывать пульс.

Естественно я только внешне выглядела спокойно, а вот внутренне… Я ж не йог, способный контролировать ритмы сердца, а оно-то у меня стучало лихорадочно, выделывая кульбиты. Доктора это озадачило. Он внимательно осмотрел мое несколько опухшее лицо, заплаканные глаза и еще раз внимательно посчитал пульс. Результаты вновь сошлись.

— Что беспокоит миссис?..

— Миледи Кларенс Мейнмор, — подсказала Меган.

Оказалось, она стояла у него за спиной и не спускала с доктора напряженного взгляда.

— О-о-о! — взволнованно выдохнут тот. Похоже, он не ожидал, что его позовут к столь высокородной пациентке. — Прошу прощения, миледи! — врач нервно поерзал на пуфике. — Я прошу, поделитесь, что…

Я собралась с духом и как можно правдоподобнее постаралась разрыдаться, но вышло нечто среднее между воплем и ревом:

— Он отослал меня-а-а!.. Он меня не люби-и-ит!.. Я… Я-а-а… А он… Ох…

И повернувшись, уткнулась в подушку, чтобы хоть как-то задавить внезапно накативший смех.

Не знаю отчего, но неожиданно меня начало распирать с хохота. Я старалась сдержать его, однако некоторые всхлипы прорывались наружу, а плечи вздрагивали.

— Ну-ну, миледи… — я почувствовала на спине успокаивающую руку доктора.

Но тут как разъяренная фурия подлетела Меган и оторвала от меня мужчину. Слава богу тот счел, что я рыдаю.

— Посмотрите, что вы наделали! Мы только кое-как успокоили ее! А вы?!.. Миледи, миледи, — тут же заворковала она возле меня, оббежав кровать и подойдя с другой стороны, но, увидев мои смеющиеся глаза, еще больше покрасневшее лицо и закушенную с хохота губу, все мгновенно поняла. — Миледи, успокойтесь, — продолжила уговаривать она, не спеша отрывать меня от подушки, и просто гладила по плечу. — Все будет хорошо… Все замечательно… Мы с вами лишь съездим туда, посмотрим что там происходит, а потом сразу-сразу вернемся обратно. Вот увидите. Как только мы приедем, ваш супруг все поймет и пошлет за вами… И любить вас будет пуще прежнего… — и тут же зло бросила доктору: — Вы что не видите, что у миледи нервы?! Спросили бы все у меня. Я ее камеристка.

Я наконец-то справилась со смехом и смогла оторваться от подушки. Сделав вид, что более или менее успокоилась и выбилась из сил, я безвольно перекатилась на бок, чтобы из-под полуопущенных ресниц наблюдать за доктором.

Лицо у того надо сказать было растерянным, похоже, до этого ему не попадались пациенты такого высокого полета, и такие дерзкие камеристки.