Записки Степняка

- Было малость, - неохотно отвечал Сигней, - греха нечего таить было... Подурили маленько, признаться... Что ж, Миколай Василич, народ мы темный, глупый... Ох, глупый мы народ-то! (Сигней даже сокрушительно вздохнул и совсем прищурил свои маленькие глазки.) Учить-то нас вот как еще надо! вот как... Я в те поры еще толковал: бросьте, мол, мужики... ну, нет!.. Где уж нам!.. Где их милость указала, там и селись... Им виднее!.. То-то все гордыня-то наша... Дали волю, ослобонили, так нет, - мало... Ну, и спокаялись... Гордыней-то ничего не возьмешь, а ежели тихостью, смиренством, ну так... С барином завсегда можно обойтись, потому, барин он добрый и заслугу завсегда понимать может... А то бунтовать!

Я спросил Сигнея, где он пахал. На своем поле мне не случалось его видеть.

- Хе-хе, - приятно осклабился Сигней, - тут я тебе услугу сделал, Миколай Василич... Это уж как есть - услужил... Сват у меня есть, в Россошном, Григорий, - помнишь, может? (Я помнил Григория; раз, во время вьюги, он провожал меня к одному знакомцу.) Ну, вот!.. Своячина-то его за моим малым будет, за Митрошкой... {109} Вот мы и сваты... По-нашему, по-мужицки это... Он, сват-то... ну, не похвалюсь я им... что уж!.. (Сигней снисходительно засмеялся.) - Плоховат он, сваток-то мой... Это уж правду надо сказать - плоховат...

- Ты что же, пашешь, что ль, за него? - спросил я, вспомнив, что Григорий снял у меня под яровое две десятины земли.

- За него, Миколай Василич, за него, - одобрительно пропел Сигней, где уж ему, сватку-то, осилить, ну, я за него и стараюсь... Все кабыть не чужой... Да и тебе-то, признаться, послужить хотел, наслышаны мы про тебя-то, - он ласково заглянул мне в глаза.

- Мне-то какая тут услуга? - удивился я.

- А ка-ак же, - торжествующим тоном протянул Сигней, - ведь он убогий человек, сваток-то мой, Григорий-то... Ему не токмa что сымать - впору с своей душевой управиться, с земелькой-то... Ну, я его и ослобонил... Это прямо надо сказать - ослобонил... А то двадцать шесть целковых!.. Где ему... Бедняйший человек-то он, - сожалительно пояснил мужичок Сигней.

- Ты, стало быть, переснял у него землю-то?..

- Вызволил, Миколай Василич, вызволил... Что ж, бог с ним... пущай... Да и тебя-то, признаться, пожалел... Что, думаю, барину с ним вожжаться... Чего с него взять?.. Тут не то с ним хлопочи, не то с своими делами справляйся... Делов-то у вас не нам чета!.. Нам что? - Поработал денек-то, да и завалился спозаранку... А тут все подумай да приспособь: как, что... куда какую вещию произвесть... Мы ведь это тоже можем понимать! Другой вон скажет - жисть барину-то!.. А поживи-кось!.. У тебя сколько земли-то? спросил он у меня.

- Четыреста десятин.

- Вон! - с почтительным удивлением протянул Сигней, - легко вымолвить!.. Управься-ко с ей, с хaзиной-то с эстой... Произведи ее в дело!.. А нашему брату дураку что? - Знай соху да борону... Ах, грехи, грехи! - Он опять сокрушительно вздохнул и помахал головой.

- Теперь вот хошь покос взять... Мало его нешто у тебя? (мужичок Сигней вопросительно и участливо заглянул мне в лицо), - а тоже ведь надо и его устроить... Я все так-то думаю, думаю, - вот и барин!.. не легко тоже... Оно, пожалуй, раздай его, покос-то, нешто не раз-{110}дать?.. Тоже много таких, как сваток-то мой... А опосля и собирай!..

- Разве Григорий-то плутоват? - спросил я.

- Бедность-то его, барин, зашибла-а... Куда уж ему плутовать!.. Иной раз и рад бы по-чести, да ничего не поделаешь... Деться-то некуда... Ведь вот об троице тебе платить десять рублев, за земельку-то... Ну, где ему?.. Я-то, по благости господней, пока бог грехам терпит, смогу... А ему и тяжко.

- У меня застой не будет, - заговорил он после непродолжительного молчания, - хоть сейчас получай... Я ему и сказал: ну что ты, мол, сват, барина-то будешь гневить... Он ведь, барин-то, как ни то - пригодится... В гнев-то его вводить тоже не след... Ну и вызволил!.. Что уж... По душе!.. Пущай...

Мужичок Сигней с великодушнейшим видом махнул рукой и затем совершенно неожиданно добавил:

- А ты уж покосец-то у Яркиной окладииы уважь мне... Я уж тебе заслужу... Травка-то там хоша и не важная, ну, да нам, по мужицкому нашему обиходу, сойдет... Больше все ковылoк там-от... Дай бог, копен на двадцать!..

Покосец у Яркиной окладины никогда не давал меньше пятидесяти копен. Я сказал, что подумаю.

- Это отчего не подумать, - одобрительно протянул мужичок Сигней, подумать - первое дело... Только уж, Миколай Василич, ей-богу, без обиды... Думаю - как заехал я к тебе, вызволил из земельки-то эфтой, сватниной-то, так заодно уж... послужу... А мне кстати бы - близко покосец-то к посеву... Та-ак рядышком. Ты, может, видал?.. Как, поди, не видать... Ты чтой-то не больно барствуешь-то!.. Я позавчера куда тебе рань какую на рассев-то поднялся, а ты уж по полю-то бродишь... Это уж прямо надо сказать - хозяин!

Надо сообщить читателю, что одна из самых зазорных моих слабостей это страсть поспать... Хозяин я тоже плохой - сонливый и ленивый...