Записки влюбленного солдата

Бисмарк прекрасно понимал, что прямая конфронтация с Австрией может вызвать резкое противодействие со стороны России и Франции, которые не были заинтересованы в усилении Пруссии и объединении под ее эгидой германских народов. Приходилось также учитывать возможную негативную реакцию со стороны малых германских государств, справедливо опасавшихся, что рано или поздно Пруссия попросту поглотит их. В итоге канцлер виртуозно сплел интригу огромного масштаба, в результате которой были обеспечены благожелательный нейтралитет России и равнодушный нейтралитет Франции, правители которой предпочитали играть в свои колониальные игры и не замечать той смертельной опасности, которая возникла у их восточных границ. Важнейшим звеном интриги стало привлечение Италии к союзу с Пруссией в ее войне с Австрией. Италии было обещано присоединение к ней Венеции при условии, что она будет участвовать в войне до победного конца. Таким образом Австрию принудили воевать на два фронта. Но Бисмарку и этого было мало. Он решил устроить национальное восстание внутри самой Австрии и в этих целях организовал мятеж венгерских оппозиционеров. Оставалось только спровоцировать Австрию, чтобы она первой объявила войну, что и было с успехом проделано.

Войну против Австрии Бисмарк вел решительно и вместе с тем с большой осторожностью. После решающей битвы под Садовой ему приходилось удерживать короля Вильгельма I и прусских военачальников от попыток полностью раздавить австрийскую армию и взять Вену. Канцлер прекрасно понимал, что, если наступит критическая для Австрии ситуация, Наполеон III будет вынужден вмешаться в войну на стороне Австрии, и тогда все его планы пойдут прахом. Поэтому война велась Пруссией жестко, эффективно, но очень аккуратно. Боевые действия начались 7 июня 1866 года, а завершилась война уже к 26 июля, после чего последовали длительные переговоры, по завершении которых стало ясно, что планы Бисмарка блистательно осуществились. В соответствии с мирным договором Германский союз был распущен, а вместо него был учрежден Северогерманский союз во главе с Пруссией. Кроме того, в состав Пруссии вошли значительные территории, и Австрия обязалась выплатить ей крупную контрибуцию. Сама же Австрия была полностью отстранена от германских дел. Созданный под эгидой Пруссии Северогерманский союз фактически представлял собой новое государство, явившееся, как утверждал Бисмарк, лишь первым этапом на пути создания единой Германии. Вдобавок ко всему Пруссия заключила с каждым южногерманским государством[7]

в отдельности тайный оборонительный союз, прочно соединив эти государства с Пруссией не только экономическими, но и военными связями.

Теперь на пути окончательного осуществления плана Бисмарка стояла лишь Франция. Необходимо было отнять у нее промышленно развитые Эльзас и Лотарингию, в значительной мере населенные немцами, а также убедить государства Южной Германии в том, что именно Франция является их заклятым врагом и защиту от нее может обеспечить лишь их вхождение в состав единой империи. Немцы, утверждал Бисмарк, должны выставить против Франции все силы Северогерманского союза и южных германских государств, разгромить французскую армию и тем самым завершить дело объединения немецкого народа. Таким образом, война с Францией стала делом предрешенным.

При решении «французского вопроса» Бисмарк проявил такое же хитроумие и коварство, какое он продемонстрировал в борьбе с Австрией. Необходимо было повести дело так, чтобы в противостоянии с Францией Пруссия не выглядела агрессором, поскольку в противном случае европейские державы могли бы выступить единым фронтом против Пруссии. Поэтому канцлер решил сыграть на антигерманских настроениях во Франции и устроить такую провокацию, чтобы Франция сама объявила Пруссии войну. Не было сомнений, что, если агрессором окажется Франция, ведущие европейские державы предпочтут соблюдать нейтралитет. К тому же при той ситуации, что сложилась во Франции, спровоцировать ее правительство было несложно: Луи-Наполеон жаждал войны не меньше самого Бисмарка, и в этом императора полностью поддерживало его окружение. Бисмарк прекрасно понимал, что любое его целенаправленное действие будет воспринято как вызов со стороны Пруссии и спровоцирует во Франции военный психоз. Необходим был только повод, и, к большой радости прусского канцлера, такой прекрасный повод вскоре представился.