Записки влюбленного солдата

К несчастью, за годы правления Луи-Наполеона армия Франции утратила былые традиции, и ее уже нельзя было считать наследницей прежней Великой армии. Теперь это был скорее военный придаток коррумпированного режима, плоть от плоти Второй империи. К началу войны с Пруссией из имперской армии давно были удалены честные компетентные офицеры – кого-то из них выжили, многие ушли сами, не желая служить под началом полуграмотных карьеристов, не пользовавшихся доверием подчиненных. Высшие командные должности занимали бесталанные военачальники, главным достоинством которых было умение с обожанием смотреть на императора и на этом строить свои карьеры. Военная служба была крайне непопулярна среди населения, и, хотя во Франции существовала система всеобщей воинской повинности, тем не менее обеспеченные граждане могли за 4–6 тысяч франков выставить вместо себя «заместителей», большинство из которых после трехмесячного ускоренного обучения увольняли в запас.

Такая армия могла с успехом использоваться лишь в колониальных войнах. Боевые традиции французской армии времен правления Луи-Филиппа и Второй империи начали закладываться в период завоевания Алжира. Именно тогда сформировалась и стала главенствующей военная школа, которую именовали «алжирской». Она базировалась на опыте малой войны против слабого противника, не обладающего ни артиллерией, ни дальнобойным оружием, борьба с которым не требовала использования передовых тактических приемов и надежной разведки. Получившие «алжирскую» закалку офицеры и генералы не были готовы к большой европейской войне, и тем не менее именно их чаще всего выдвигали на командные должности. Как раз о такой армии с горечью и сарказмом писал в своем памфлете Эмиль Золя.

После объявления войны всю Францию немедленно охватил военный психоз. Генералы и офицеры громогласно заявляли, что французской армии не придется вести боевые действия на своей территории и ей даже не потребуются карты Франции, потому что самое позднее к сентябрю доблестные французские войска уже будут в Берлине. Особенно отличился военный министр Лебеф, заявивший на всю страну, что прусской армии попросту не существует. Все министры и военачальники в один голос твердили, что Франция как никогда готова к войне, и с удовольствием повторяли изречение министра о полной готовности армии вплоть до «последней пуговицы на гетрах самого последнего солдата».

На самом же деле неготовность Франции к войне была просто вопиющей. Уже на этапе мобилизации во французском тылу возник невероятный хаос, опрокинувший все планы Наполеона III относительно сроков завершения мобилизации и начала боевых действий. По замыслу императора, Франция должна была завершить мобилизацию и развертывание войск на две недели раньше Пруссии, после чего планировалось начать массированное вторжение французских войск на немецкую территорию, осуществить стремительное наступление и одержать быструю победу над неприятелем. Но вместо ожидавшегося блицкрига наступил полный коллапс. В дилогии подробно описывается, как солдату, пытающемуся найти свой полк, приходится наматывать сотни километров в обстановке всеобщей сумятицы и полного отсутствия информации о месте нахождения его части. В действительности в такую ситуацию попадали тысячи солдат, и каждому приходилось делать огромный крюк[9]

, чтобы добраться до своего полка. На железных дорогах творилось что-то невообразимое. Военные перевозки были полностью дезорганизованы. Сотни потерявшихся резервистов блуждали по дорогам, ютились, где придется, мародерствовали и просили милостыню. Попытки наладить снабжение армии боеприпасами и воинским имуществом полностью провалились. Как признавался впоследствии генерал-интендант Блондо, даже перед самым началом войны при обсуждении в государственном военном совете плана кампании вопрос о снабжении армии «никому в голову не приходил», и вспомнили о нем, только когда началась война.

Планировалось, что французская армия будет готова к походу 20 июля 1870 года, но, когда император 29 июля прибыл в Мец, он с ужасом обнаружил, что его армия плохо экипирована, недисциплинированна, военное руководство бездарно. Царивший беспорядок делал невозможным стремительное наступление. Оказалось, что вместо необходимой для наступления 250-тысячной армии удалось собрать лишь 140 тысяч человек. Таким образом, мобилизация была сорвана, своевременно стянуть к границе необходимые силы не удалось, время было упущено, и в результате стратегическая инициатива была отдана противнику без боя.