Записки журналистки

– Что, реально, такой страшный? – загадочным тоном полюбопытствовал у нее братец.

Подруга отточенным до совершенства движением откинула волосы с плеч за спину:

– Смотря для кого…

Чиж задумчиво почесал бровь.

– Выходи из образа давай, вурдалак рыжий. Герой-любовник у тебя получается лучше. Хоть кровь в жилах не стынет, – язвительно заявила я. – Никого окучивать и не придется, можешь уже закатывать губу обратно.

– Чего? – выпалили оба. Причем, как ни странно, с вполне одинаковым возмущением.

– Того. Чиж с нами в клуб не пойдет.

– Как не пойдет? Но он же твое «особое условие» на поход в «Blaze». Я думала…

– Я сказала, что он будет рядом с нами, но не говорила, что в клубе.

– Не понял, – хмуро протянул братец. – Ты чего это удумала, мелкая?

– Ты будешь нашей страховкой для безопасного возвращения. Подождешь возле запасного выхода.

– Отличная идея! – тут же воодушевилась подруга, не в пример помрачневшему Мишке.

– Д*рмовая твоя идея. Не согласен.

– Если вдруг что-то пойдет не так, ты нас спасешь.

– Каким это, интересно, образом? – он не на шутку взъярился. – Полицию вызову?

Таким злым я видела его, пожалуй, лишь второй раз в жизни.

Первый случился почти сразу после смерти родителей. Во время очередной дикой пьянки брата нервы у меня сдали. Я ворвалась в комнату Мишки, пытаясь расцарапать его наглую рожу. Когда все мои попытки сделать рыжему говнюку побольнее не увенчались успехом, я пошла на крайние меры.

Очень громко пожалела, что Мишка в ту злополучную ночь в машине не погиб вместо мамы с папой. А чего от подростка можно было ожидать? Чиж кутил, развлекался и искал себя в бутылке, я же дурила иначе.

С того момента наши отношения окончательно испортились. Вскоре братец ушел служить по контракту. Через три года в город вернулся уже не Михаил Машков, а «Чиж». В нужные моменты веселый балагур, как и прежде, но чутье подсказывало мне, что братец стал совершенно другим. И если Мишку я не пыталась узнать получше, то Чиж сам не подпускал меня ближе, соблюдая дистанцию. Он учился на заочном, работал, ездил на практику, как будущий фотокор, и отлично сросся с маской рыжего бабника. Впрочем, о сближении я сама никогда не настаивала. Больно хочется напрашиваться.

– Надо будет, вызовешь.

– Думаешь, они не в доле?

Вера притихла, наблюдая за нашей перепалкой.

– Не знаю. Тогда придумаешь что-то другое!

– Вы, значит, в д*рьмо ныряете, а я придумывай, как ваши шкурки оттуда вытаскивать! Хорошенькое дельце, бл*!

Тяжело вздохнув, нажала кнопку электрочайника. Вода уже успела остыть. Чуйка подсказывала, наш разговор здорово затянется. Кофе можно и повторить.

– Ну, Чижик, ты умненький, ты все сможешь, – заискивающе улыбнулась подруга.

– Молчи, Вера, я с сестрой разговариваю! Откуда ты только взялась на ее голову?! Вечно куда-то тянешь! Шило в жопе жмет? Или, может, где еще что свербит? – Чижа конкретно занесло на поворотах. Судя по сжатым кулакам и лихорадочном блеске глаз, остановиться он уже не мог. Никогда раньше Мишка даже слова кривого в ее сторону не сказал, а тут… на тебе. – Так ты только скажи, подруга, я подсоблю. Почешу лучше, чем все твои ухажеры. Выдели мне три часика в твоем плотном графике. Тебе ведь от недотр*ха в голову всякие «гениальности» лезут?

– Миша… – совсем растерялась она.

Даже у меня внутри что-то дрогнуло от ее этого совсем беспомощного «Миша», а вот рыжего гада не проняло.

– Или нет, тебе и пятнадцати минут хватит, чтобы унять свой зуд в одном месте, да? Я, как раз, и всуну в перерыве между очередным л*хом и сенсационным расследованием. Хочешь? Так я всегда готов, только скажи!

Всегда бойкая Вера неожиданно задохнулась возмущением, покраснела, побледнела и не нашлась с ответом.

– Я не брезгливый, могу и после всех попользовать, тебе и в клубешник твой больше не понадобится.

– Ну, знаешь! Я не ш…ва, к которым ты привык! – подруга размахнулась и влепила Чижу хлесткую пощечину, у него даже голова дернулась от силы удара.

А после в кухне воцарилась мертвая тишина.

Взгляд Мишки, наконец, приобрел осознанность, запал прошел, а Вера…

Открыв форточку, она уселась на подоконник и закурила. Прежде чем отвернулась, я заметила, что у подруги дрожит подбородок.

– А ну брейк! – не знала, что еще сказать: как ни крути ситуация оказалась из ряда вон. Неподготовленная к такому повороту, я растеряла все нужные слова. – Мы уже все решили. Либо ты идешь с нами, либо мы находим кого-то другого для подстраховки. Запретить влезать в это мне ты не можешь, я давно и крепко совершеннолетняя. Так что…

– П*здец, допрыгались. Мелкая, я тебя выпорю и запру где-нибудь. Будешь бунтовать тихо.

– Избавь меня от своих БДСМ-фантазий. Поможешь или нет?

Чиж скривил губы:

– Откуда я узнаю, когда у вас что-то там пойдет не так?

Ура, товарищи! Лед тронулся.

Осталось закинуть последнюю удочку.

– Ты обеспечишь нас прослушкой.

Мишка даже рот открыл от моей наглости.

– А звезду с неба ты не хочешь?