Заплачено кровью

Рота противотанковых ружей лейтенанта Николая Пизова еще в первые часы боя подавила огонь трех дзотов. Во время контратаки гитлеровцев она оказалась на северных склонах высоты и, когда им навстречу с окраины Мценска побежали остатки батальона Настеко, за ними поползли три немецких танка, то лейтенант Пизов приказал стрелять из ружей и по немецкой пехоте, и по танкам. Гитлеровцы, атаковавшие на этом участке ротой, попали под хорошо организованный огонь из противотанковых ружей, патроны которых разрывались, если попадали в человека. Гитлеровцы быстро смешались и залегли. Встали и их танки, стреляя с места, но стояли, не рискуя получить в корпус бронебойный патрон. Лейтенант Пизов был ранен в руку, но из боя не выходил до тех пор, пока гитлеровцы не отошли вместе с танками.

Подполковники Владимирский и Трушников добежали до высоты в то время, когда батареи Белякова и Бондарева, минометчики Тумаса и пэтээрщики Пизова отбивали контратаки гитлеровцев с флангов.

- Связь есть? - спросил Владимирский у Настеко. Тот был ранен, на голове белел бинт.

- Есть, - и окликнул телефониста.

- Кустов! Кустов! - закричал в трубку Владимирский.

- Слушаю, товарищ подполковник. Как вы там? Ничего отсюда не видно. Вас контратакуют?

- Да, с флангов. Проси у командующего залп "катюш" по флангам высоты, а то нам не удержаться.

- Давайте координаты! - прокричал Кустов.

- Точных дать не могу, - ответил подполковник Трушников.

- Данных дать не можем! - взял трубку Владимирский.

- Тогда как же вести огонь? В белый свет? Возвращайтесь на КП, а то и командующий уже беспокоится.

Старший лейтенант Настеко, используя те десять-пятнадцать минут, которые ему дали артиллеристы, прикрывавшие его отход на высоту, сумел быстро расставить оставшиеся пулеметы и противотанковые ружья с расчетом на круговую оборону. Он успел обойти линию обороны, подбодрить оставшихся бойцов, их было не более шести-семи десятков, и немного перевести дух самому.

Когда гитлеровцы пошли в атаку на батальон с трех сторон, Настеко понял, что оба соседних батальона отошли, артбатареи тоже, и сейчас они или погибнут, если будут прорываться назад, или, если не струсят, продержатся на высоте.

Первую атаку гитлеровцев отбили уверенно, пулеметчики Земскова работали отлично. Настеко, сидя в окопе, жадно ловил звуки пулеметных очередей со всех сторон - одновременно работали более десятка станковых и столько же ручных пулеметов. Он был ранен второй раз, в предплечье. Кто-то наспех перетянул ему руку у самого плеча, она быстро онемела, но командовать было можно, а голова стала даже ясней. "От потери крови", - понял Настеко.

Вторая атака гитлеровцев началась вслед за первой, так что не успели остыть пулеметы из-за перегрева стволов, как пришлось устанавливать очередность ведения огня. Склоны высоты, перепаханные снарядами и минами, были завалены трупами - наших и гитлеровских солдат. Настеко успел доложить в штаб полка, что отбивают третью атаку, но попросить помощи не успел прервалась связь. Поле, по которому были проложены провода связи, все было вспахано разрывами. Через несколько минут осколками разбило и рацию.

К Настеко подполз помначштаба батальона младший лейтенант Горошко.

- Ранен я, товарищ комбат, - Горошко, как показалось Настеко, доложил об этом не с сожалением, а с удовлетворением.

- Ну и что?

- Ничего, - Горошко вытащил из противотанковой сумки полотенце, обмотал им шею, которую чиркнула пуля. - Что будем делать? Обстановка все хуже и хуже.

- Надо кого-нибудь послать в полк за подкреплениями.

Боец, лежавший рядом с ними, татарин по внешности, с перебитой рукой, подполз к Настеко:

- Товарищ комбат, разрешите я ползком доберусь в штаб полка и доложу.

- Ты же ранен.

- Ничего, одна рука может работать, а ноги в порядке.

- Попробуй. Винтовку оставь, возьми пару гранат. Хватит и для немцев и для себя, если что.

... Старший лейтенант Настеко в этот день был ранен еще два раза, когда отбивали восьмую и девятую атаки. Сознание он не терял, хотя и держался с трудом. Он видел, с каким упорством держались бойцы его батальона, их становилось все меньше и меньше, а атаки гитлеровцев с промежутками в десять-пятнадцать минут следовали одна за другой. Их автоматчики несколько раз поднимались группами на гребень высоты, казалось, еще одна атака, каких-то полчаса и случится непоправимое.

Настеко удивлялся и упрямству, с каким атаковали гитлеровцы. В первой атаке их было сотни три, не менее батальона. За это время они потеряли в атаках не менее двухсот человек, к оставшимся несколько раз подходило подкрепление, и атаки продолжались с неослабевающим упорством. "Наверное, у них приказ - взять высоту, во что бы то ни стало", - подумал Настеко.

- У нас тоже приказ: удержаться, во что бы то ни стало. Вот и посмотрим, кто кого, - сказал Настеко своему заместителю лейтенанту Сергану.

В середине дня, около 15 часов, позади позиций батальона Настеко раздалось раскатистое "Ура!".

Пришло подкрепление, сто двадцать человек. Бойцы принесли несколько ящиков с патронами.