Заплачено кровью

- А поесть? - спросил кто-то из бойцов Настеко. - Мы голодные со вчерашнего вечера.

- Знаю, что за нами должны были идти с термосами, - ответил младший лейтенант, который привел маршевую роту. - Отстали, наверное.

- Снова идут! - закричал кто-то впереди.

- Десятая или одиннадцатая? - спросил Настеко Сергана.

- Если с утра считать, то двенадцатая, - ответил Серган. - Связь дали, товарищ комбат.

- Настеко? - услышал он в трубке голос подполковника Гордиенко. Подкрепление пришло?

- Да, только что. Они снова атакуют, товарищ подполковник, огоньку бы.

- Давай координаты, "катюши" сейчас ударят.

С десяток огненных стрел с жутким воем пронесшихся над высотой и разорвавшихся, хотя и позади атаковавшей высоты роты немцев, сделали свое дело: гитлеровцы сразу залегли, а потом и побежали назад.

Больше в этот день атак они не возобновляли.

Вечером в батальон принесли термосы с пищей и водкой - завтрак, обед и ужин сразу. Командиры накормили своих людей, хотя многим от усталости кусок в горло не шел, да и есть, когда вокруг трупы - не всем было привычно.

Политрук противотанковой батареи Евгений Иванов, еще днем раненный пулей в плечо, с трудом проглотил всего несколько ложек каши. Боль в плече не утихала, а при неосторожном движении усиливалась, и он с трудом сдерживался, чтобы не стонать. Командир его батареи старший лейтенант Александр Беззубенко был тяжело ранен и лежал на шинели, кое-как забинтованный бойцами. Из командиров на батарее не раненым остался один лейтенант Виктор Корнильев. Неразбитых орудий осталось два, снаряды кончились, и Иванов, сидя в воронке, думал, что теперь ему на батарею после госпиталя вернуться вряд ли доведется. Пришел и его черед уходить...

Из состава батареи, выехавшей на фронт, он оставался последним. Позади был невероятно долгий и адски трудный путь от Орши через половину России. Батарея несколько раз обновлялась за это время полностью, а его судьба все еще хранила. Он ждал, что его ранят или убьют, такой момент должен был наступить неизбежно. Невозможно было воевать десять месяцев и не получить хотя бы царапину. Но и расставаться с полком было для Иванова невыносимо тяжело. Хотелось знать, как будет дальше...

Ночью с высоты были эвакуированы все раненые, в том числе командир батальона старший лейтенант Настеко. Батальон он сдал лейтенанту Андрею Сергану. Тоже ночью пришло и еще одно пополнение, человек сто пятьдесят. Адъютант старший батальона лейтенант Головкин распределил его по ротам. Так и не сомкнув за ночь глаз, они обошли все позиции батальона, проверяя, как расположились люди и вывезены ли раненые.

Приказ на наступление они получили вместе с пополнением. Надо было готовиться. Ночью они слышали под высотой на восточном берегу Зуши стук лопат и голоса немцев, шум танковых моторов. Послали две группы на разведку, но их обстреляли. Стало ясно, что противник копает траншею. Можно было попробовать атаковать, но пополнение совершенно не ориентировалось в темноте, а те, кто воевал с утра, были до предела измотаны боем.

Утром после жиденькой артподготовки батальон все же поднялся в атаку и где перебежками, а где и ползком по грязи, все же достигли траншей противника и в нескольких местах ворвались в них.

Лейтенанты Серган и Головкин, а с ними телефонист с катушкой, бежавшие чуть сзади, хорошо это видели. В траншеях шел рукопашный бой, гитлеровцев было немного, а атакующие с разбегу и с азарта перемахнувшие самое опасное открытое пространство, дрались совершенно без страха.

Все в траншеях было кончено в несколько минут. Лейтенант Серган посмотрел на часы и удивился: весь бой длился только десять минут.

- Володька тяжело ранен! - подбежал к Сергану лейтенант Головкин.

Командира взвода разведки Владимира Милюшковского, прошитого в грудь автоматной очередью, бинтовали двое бойцов. Он, бледный, с синими губами, сидел, сжимая в руке автомат.

- Как же ты напоролся? - подошел к нему Серган.

- Диск кончился, а он тут как тут, выскочил откуда-то. Хорошо вот Иван не дал меня добить.

Иван Калмыков, огромного роста боец в короткой шинели, перевязывавший Милюшковского, сказал:

- Не надо вам сейчас говорить, товарищ лейтенант, кровь горлом может пойти.

- Эй, смотрите-ка, танки! - привстал лейтенант Головкин.

На правофланговую роту лейтенанта Коновалова ползли четыре танка, близко друг к другу. За танками рассыпался взвод автоматчиков.

- Калмыков, тащи лейтенанта в тыл, - приказал Серган.

- Не надо меня никуда тащить, я еще могу воевать, - пытаясь встать, сказал Милюшковский, - Калмыков, дай мне руку.

- Не пускайте его никуда! - приказал Серган, - Я побегу в роту Коновалова, а ты, Головкин, подбрось сюда два пэтээра.