Запомни и живи

Не говори о маловерах,Но те, что в сушь, в обрез, в огрыз[208]Не жили — корчились в пещерах,В грязи, в крови, средь склизких крыс,Задрипанные львы их драли,Лупили все кому не лень,И на худом пайке печалиОни твердили всякий день,Пусты, обобраны, раздеты,Пытаясь обмануть конвой,Что к ним придет из НазаретаХоть и распятый, но живой.Пришли в рождественской сусали,Рубинами усыпав крест.Тут кардинал на кардиналеИ разругались из-за мест,

Кадили, мазали елеем,Трясли божественной мошной,А ликовавшим дуралеям,Тем всыпали не по одной.Так притча превратилась в басню:Коль петь не можешь, молча пей.Конечно, можно быть несчастней,Но не придумаешь глупей.

Сем Тоб и король Педро Жестокий

То было время раннее,И не было в ИспанииНи золота, ни пороха,Ни флота Христофорова[209]Тогда еще горшечникиНе рвались к бесконечности,Не ведали святители,Что значит относительность.

Король[210] тягался с грандами,Корпел он над финансами,Слал против мавров конницуИ заболел бессонницей.Все медики с примочкамиНе знали, как помочь ему.Коль спишь, так спишь, а úначеЛежишь один среди ночи.Сем Тоб[211], бедняк, юродствовал,Мудрил и стихоплетствовал,Ходил с большими пейсами —Был рода иудейского.А всё ж король попробовалИ приказал Сем Тобу он:«Ты знаешь всё нечистое,Раскрой такую истину,

Чтоб я уж не тревожился,А спал, как спать положено».Забыв про трон и титулы,Сем Тоб приказ тот выполнил:«На свете всё случается,На свете всё кончается.Луна бывает месяцем,Потом растет и светится,Она такая полная,Такая безусловная,Что не убавят толикиНи мавры, ни католики.Но вот луна уж нервная,Как говорят, ущербная,Отгрызена, отъедена —На свете так заведено».Король взревел неистово:

«Ты не поэт, а выскочка! —И застучал он по столу: —Читаешь Аристотеля?Ах, морда ты жидовская,Не били уж давно тебя.Луна луной останется,А вот тебе достанется…»Сем Тобу крепко всыпали,Но он, как встарь, пописывал.А короля КастилииБлижайший родич вылечил:Рубать умея смолоду,Отсек больную голову.Не мучаясь вопросами,Король заснул без просыпу.

В Римском музее