Запомни и живи

Где люди ужинали — мусор, щебень,Кастрюли, битое стекло, постель,Горшок с сиренью, а высоко в небеКачается пустая колыбель.Железо, кирпичи, квадраты, диски,Разрозненные смутные куски.Идешь — и под ногой кричат огрызкиЧужого счастья и чужой тоски.Каким мы прежде обольщались вздором!Что делала, что холила рука?Так жизнь, ободранная живодером,Вдвойне необычайна и дика.Портрет семейный — думали про сходство.Загадывали, чем обить диван.Всей оболочки грубое уродствоНавязчиво, как муха, как дурман.

А за углом уж суета дневная,От мусора очищен тротуар,И в глубине прохладного сараяНад глиной трудится старик-гончар.Я много жил, я ничего не понял,И в изумлении гляжу один,Как, повинуясь старческой ладони,Из темноты рождается кувшин.[181]1939

«Крепче железа и мудрости глубже…»

Крепче железа и мудрости глубжеЗрелого сердца тяжелая дружба.В море встречаясь и бури изведав,Мачты заводят простые беседы.Иволга с иволгой сходятся в небе,Дивен и дик их загадочный щебет.Медь не уйдет от дыханья горниста,

Мертвый, живых поведет он на приступ.Не говори о тяжелой потере:Если весло упирается в берег,Лодка отчалит и, чуждая грусти,Будет качаться, как люлька, — до устья.1939

«Сбегают с гор, грозят и плачут…»

Сбегают с гор, грозят и плачут,Стреляют, падают, ползут.Рассохся парусник рыбачий,И винодел срубил лозу.Закутанные в одеяла,Посты застыли начеку.Война сердца освежевалаИ выпустила в ночь тоску.Рука пощады не попросит.

Слова врага не обелят.Зовут на выручку колосья,Родные жадные поля.Суров и грозен боя воздух,И пулемета голос лют.А упадешь — земля и звезды,И путь один — как кораблю.1939

«Бомбы осколок. Расщеплены двери…»

Бомбы осколок. Расщеплены двери.Всё перепуталось — боги и звери.Груди рассечены, крылья отбиты,Праздно зияют глазные орбиты.Ломкий, истерзанный, раненый каменьНевыносим и назойлив, как память.(Что в нас от смутного детства осталось,Если не эта бесцельная жалость?)

В полуразрушенном брошенном залеБеженцы с севера заночевали.Средь молчаливых торжественных статуйСтонут старухи и плачут ребята.Нимф и кентавров забытая драма —Только холодный поверженный мрамор.Но не отвяжется и не покинетБелая рана убитой богини.Грудь обнажив в простоте совершенства,Женщина бережно кормит младенца.Что ей ваятели? Созданы еюХрупкие руки и нежная шея.Чмокают губы, и звук этот детскийНови невнятен в высокой мертвецкой.1939

В январе 1939