Запомни: ты моя

– Ты шутишь? Мы с тобой имеем в виду одного и того же Нико Аматуччи?

– Знакомых много, но не настоящих друзей. Он не со всеми раскрывается. А это означает, что ты особенная.

Особенная…

Луиза уже спала наверху, в своей комнате, когда Нико вернулся домой. Он специально так рассчитал. Помня об их объятиях накануне, он решил, что лучше держаться на расстоянии, поэтому находился на работе как можно дольше: приходил поздно, а на виноградные плантации отправлялся уже на рассвете. Он изматывал себя, чтобы не было сил помыслить о ней, о том, как ее тело прижималось к нему.

Но у него возникли и другие мысли, взволновавшие его после визита Марианны.

«У сестры будет ребенок», – думал он, налив себе стакан кьянти. Полностью до него это дошло, когда она сегодня назвала его дядей Нико. У нее и у брата Анджел о свои семьи, а он – именно он – живет в фамильном доме. Он тот, кто дал слово никогда не повторять безумной жизни родителей.

Нико уселся на диван и уставился в темный квадрат незажженного камина, представив родителей. Вот они смеются и чокаются. Когда они пребывали в мирном настроении, то много смеялись, но когда наступали другие времена… Мама выгоняла отца из дома, и он жил в гостиницах.

Карлос говорил, что у них не было золотой середины, а Нико никогда не понимал, как можно жить таким образом. Как можно в мгновение ока перейти от злобы к любви. Нико как-то сказал Флориане, что одно дело – страсть в спальне, но совсем другое – когда страсть руководит твоей жизнью. Перед своим уходом Флориана заявила, что страсть ему неведома.

Ей было чем это доказать, а возражений у него не нашлось.

Интересно, что бы она сказала, увидев, как он скинул с балкона фотографа? Вероятно, не поверила бы своим глазам. Да он и сам не узнавал себя.

– Нико?

Наверху лестницы – освещенный сзади силуэт Луизы. Нико мгновенно ощутил возбуждение. Он ничего не может с собой поделать, не может не хотеть ее. Обычно, если женщина показывала, что не испытывает к нему интереса, он не предпринимал дальнейших попыток. Какой смысл стучаться в закрытую дверь? Однако в случае с Луизой он не только хотел продолжать стучаться, но был готов вышибить дверь.

– Я тебя разбудил? Прости, – сказал он. – Решил вот пропустить стаканчик перед сном.

– Тяжелый день?

– Сбор урожая требует большой подготовки. Марио довез тебя до дома? – Он приказал своему интерну проводить ее на случай, если опять появится фотограф.

– Да. Я приготовила кое-что на ужин. Спагетти путанеску. В холодильнике еще осталось.

Она в его доме, на кухне…

– Спасибо.

– Не за что. Спокойной ночи. Увидимся за завтраком, – сказала Луиза.

Он подумал о том, как чудесно пить вместе с ней эспрессо, когда она сидит напротив. На душе стало тепло.

– Боюсь, что нет. Я должен быть на виноградниках очень рано.

– А… Ну хорошо. Тогда увидимся на винодельне. – И ее силуэт исчез.

Неужели он услышал в ее голосе разочарование? Допив кьянти, Нико напомнил себе не забыть и завтра утром, уходя, снова забрать с собой газеты. «Скандал на королевской свадьбе», как теперь это называлось, продолжал главенствовать в таблоидах, а ему надо оградить Луизу от сплетен.

«Только ли от этого? Или ты не хочешь, чтобы она уехала из города?»

От одной мысли, что она сядет на автобус и уедет, у него сдавило грудь.

Да, он ведет себя необычно.

Газет опять не было. Вот уже второй день подряд Луиза спускалась к завтраку, а в доме ни Нико, ни газет.

Кем он себя вообразил? Ее цензором?

Луиза отыскала его на виноградниках и задала прямой вопрос.

– Тише, bella mia, – ответил он. – Если не хочешь, чтобы всем стало известно, что ты остановилась у меня. – Он кивнул в сторону – двое работников с любопытством смотрели на них. – Что касается твоего вопроса, то я и не предполагал, что подвергаю что-то цензуре.

– Тогда где же газеты?

– Я взял их, чтобы почитать за кофе.

– Чтобы почитать о «Скандале на королевской свадьбе», да?

– Откуда ты об этом узнала? – Притворяться дальше бесполезно.

Луиза сердито на него посмотрела:

– Сегодня утром позвонила принцесса Кристина. Она хотела, чтобы я знала: они с принцем Антонио не обращают внимания на слухи.

– Вот видишь? Я же тебе говорил, что твои друзья тебя поддерживают.

Да, это так, и звонок Кристины очень много для нее значит. Но она пришла к Нико, чтобы сказать ему другое:

– Не надо переводить разговор. Ты стараешься оградить меня от информации.

Нико вздохнул:

– Я стараюсь защитить тебя от пустых сплетен.

– Так или иначе, ты не имеешь права решать, что мне читать, а что не читать.

Хотя солнце уже взошло и припекало, у нее по коже пробежали мурашки. Неужели это похоже на ее разговоры со Стивеном? Но тогда все доводы она держала при себе, не осмеливаясь высказать их вслух. Сегодня она впервые говорит громко и открыто.

– Прости. Ты так расстроилась, когда увидела эти заголовки, что я хотел уберечь тебя от дальнейших огорчений. – Нико сорвал с лозы виноградину и размял в пальцах. – Мне больно это видеть.

Он произнес это так ласково, что гнев у нее немного утих. Но лишь немного.

– Нико, в твои обязанности не входит защищать меня от статей в газетах.