Заповедь субботы. Новый подход к происхождению человека

Коренное отличие событий Дня Третьего от первого этапа в том, что даже после изготовления Артефакта и инициации, «юные девы» не могут просто так приблизиться к основной стае для по­лу­чения полноценного статуса взрослых. Это первое поколение «дев-подростков» было для взрослых всего лишь детенышами, хотя и странными. «Юные девы» из третьего периода для основ­ного сооб­щества остаются чужими, опасными даже после инициации, именно из-за обладания Арте­фактом. Поэтому попытки преодолеть незримый психологический барьер между двумя частями сооб­щества заканчиваются ревнивыми репрессиями и возвращением «юной девы» в круг своих товарок. В этом случае восстановление депрессивного статус-кво по законам психологии ведет и к восста­нов­лению прежних занятий – маниакальной тренировке владения камнем-рубилом, что называется – до кро­ва­вых мозолей. Естественным продолжением становится обработка камнем всего, что попадается под руку, включая сами камни, то есть изобретение более острого оружия.

Затем неизбежно использование оружия в ссорах между самими «юными девами». А мы пом­ним, что в животных сообществах наличие острых зубов, когтей или иного оружия приводит к фор­мированию более жесткой иерархии во главе с вожаком. Такая волчья иерархия неминуемо должна была установиться и в верхней

части стаи. Впрочем, как и в любом «революционном подполье» в дальнейшей Истории. Даром что самое первое «подполье» было на самых вер­хних вет­ках Леса. (Вот интересно, Достоевский фамилию «Верховенский» для своих «Бесов» долго придумывал?)

После формирования новой, более жесткой иерархии «юные девы» предпринимают более ор­ганизованные вылазки на нижний уровень, инстинктивно стремясь, естественно, к общению с вожа­ком «реакционного режима». «Мирная» депутация получает организованный отпор, в том числе с по­мощью камней – не забываем, нижние

тоже умные и инстинкты подражания вполне работают. Да и просочились уже давно «юные девы» и их потомки, владеющие камнем, в ряды «охранителей».

Однако, кроме натренированного владения каменными орудиями, наши «юные девы» имеют теперь более агрессивную и сплоченную организацию. Посему переходят к «революционному тер­ро­ру» – нападают на отдельных самцов, слишком оторвавшихся от стаи, нанося серьезные раны, а то и убивая. Что вызывает рост общей напряженности и сплачивает основную стаю, все же способную дать отпор. Происходит «первая революция», в которой неизбежно гибнут самые агрессивные осо­би. Более осторожные приучаются вскоре не делать резких движений, возможно даже, привет­ство­вать друг друга открытой ладонью, чтобы показать отсутствие камня или Артефакта. Результатом стано­вится «разрядка напряженности», при которой верхние

получают «политические права» в ос­новном сообществе, включая участие в общих ритуалах. Однако все участники «объеди­нительного процесса» отлично помнят, кто свой, кто чужой. Так что эта «светлая полоса» про­хо­дит под пасмур­ным небом короткого зимнего дня.

Весьма вероятно, что долгий период смуты в начале Дня Третьего должен был заметно осла­бить конкурентные позиции всей стаи в первобытном лесу – так что другие стаи приматов и хищники постепенно вытеснили стаю на самый край леса, сильно сократив угодья для сбора пищи. Так что внутреннее примирение и прекращение смуты рано или поздно, но должно было произойти просто в силу появления многочисленных хищных врагов, привлеченных запахом крови и наличием инва­ли­дов. Фактор внешней агрессии позволяет всему сообществу, кроме самых «твердокаменных» храни­тельниц Артефакта, вспомнить «старые добрые времена», когда порядок в стае и почитание вожака позволяли держать всех соседей в страхе и подальше от нашего Леса. С учетом агрессивной и осна­щенной новым оружием молодежи, достойный отпор внешней угрозе был обязательно дан, равно­весие в экологической нише восстановлено.

Из-за внешних врагов все теперь в стае вооружены каменными рубилами, но при этом со­блю­дают «традиции». Наиболее сильные и агрессивные «революционные в душе» самки, согласно ста­ри­нным правилам составляют «ближний круг» вожака. Вожак в окружении таких союзников вынужден тщательно скрывать свою неустранимую «реакционную» сущность. Прошу меня простить за исполь­зование историко-публицистических штампов, но так короче описывать противоречивую психо­логи­ческую реальность «единой стаи». Как только ситуация на «внешних фронтах» стабилизируется, во­жак-«реакционер» фактически оказывается в заложниках у ближнего круга «революционных» самок. Скорее рано, чем поздно, прежний вожак погибает, после чего «революционеры» устанавливают, на­конец, в стае верховенство Артефакта.