Заповедь

— Коня? — задохнулся от смеха конопатый. — Три года как продал его... Чтоб вам не достался!

— Так зачем же тебе арба? — еще сильнее разгневался Коков.

— А пусть стоит, — наслаждался его бешенством хозяин дома. — Моя арба: хочу — даю, хочу — нет... Теперь тебе и продавать не стану...

— Ах ты подлец! — рука Кокова привычно рванула из ножен шашку. — Издеваться над народной властью?!

Солтан и Тимур успели перехватить руку, повисли на плечах командира...

Когда они тесной группкой, успокаивая на ходу Кокова, направились вдоль выстроившихся хадзаров аула, Мурат решительно произнес:

— В следующем доме говорить буду я...

Приметив арбу за забором, Мурат энергично постучал по калитке. Хозяином хадзара оказался Керим. Увидев его, вынырнувшего из низеньких дверей. Коков огорченно чертыхнулся, а Мурат, наоборот, широко улыбнулся и, сделав вид, будто они именно его и искали, обрадованно сказал:

— Уважаемый Керим, боялся, что не окажешься дома...

— Я же домой шел, — польщенный таким вниманием горец бросился открывать калитку.

— Спасибо за данные о лесе — верными оказались.

— Я тот лес еще в детстве облазил, — довольно улыбнулся Керим. — И зверей не боялся...

Жил он бедно. Арба была, пожалуй, его единственным богатством. Но без нее было не обойтись, и Мурат сказал:

— Опять твоя помощь понадобилась. Ты уж извини, Керим, больше в вашем ауле нет у нас знакомых.

— Чего уж там, — добродушно махнул рукой крестьянин. — Все, что смогу, сделаю для тебя, дорогой...

— Арба твоя нужна.

— Вот эта? — Керим сделал щедрый жест рукой. — Пожалуйста!

— Она может пострадать, — предупредил Мурат.

— А-а! О чем разговор?! Новую сделаю. На что руки нам, если арбу не сделают?

— Нам и сено нужно. Не позволишь ли заполнить арбу?

— Вон сено, — показал крестьянин на полуразвалившийся сарай и направился туда, подхватив на ходу вилы, прислоненные к стене, с силой воткнул их в скирду. — Сейчас накидаю.

Мурату и милиционерам было неловко стоять в стороне и смотреть, как Керим расторопно укладывает в арбу сено.

— А других вил у тебя нет? — нетерпеливо спросил Мурат.

— Э-э, отстань, — шутливо замахнулся на них вилами крестьянин. — Гостю в доме осетина не положено работать... Через три минуты арба будет полна сена...

Коков обернулся к милиционерам:

— Чего стоите? Сходите за лошадьми и одну запрягите в арбу... Твою, Тимур...

— Погодите, — вмешался Мурат. — Наших лошадей нельзя. Вдруг они все здесь уже изучили и знают, у кого какая лошадь. Никого из нас не должны видеть на арбе. Попросим нашего друга Керима доставить арбу на место. Естественно, у тебя, дорогой, должна быть запряжена твоя собственная лошадь. Оставишь арбу напротив того места, где удобный спуск из леса к водопою. Не волнуйся, Керим, ничего с тобой не случится. Мы с Тимуром будем рядом — спрячемся в сене. Вы, товарищ Коков и Солтан, с приближением темноты проберетесь к нам и заляжете слева, там достаточно камней, они вас прикроют. Никаких действий никому не предпринимать, пока я не скомандую. Ясно?

Тимур и Солтан переглянулись. Вроде у них есть свой командир. Как он посмотрит на то, что приказы стал отдавать Мурат? Коков хмуро глядел куда-то вдаль. И ему было не по себе оттого, что он вроде бы передавал своих подчиненных в руки нестроевого человека и сам оказывался в роли рядового милиционера. Но он пересилил себя и твердо произнес:

— Мне нравится твой план, Северный Чапай, — он подчеркнул его боевую кличку, как бы говоря этим, что только прежние подвиги Мурата заставляют его смирить свое честолюбие... — Ты его придумал, ты и командуй. Но и ответственность за исход операции полностью на тебе — он обернулся к крестьянину. — Ты доставишь арбу на нужное место?

Хозяин охотно согласился. Через полчаса колеса арбы застучали по дороге. Керим оказался человеком смекалистым, с выдумкой. Услышав за спиной шепот Мурата: «Через десятой метров остановись», — он дернул лошадь вправо, чтоб со стороны леса впечатление было такое, будто правое колесо затрещало и отскочил обод.

— О-о Аллах! — громко застонал, зажаловался на свою судьбу Керим. — Тпру, черт! Опять то же самое колесо! — спрыгнув на землю, он забегал возле него, попытался приподнять арбу, так что она заходила из стороны в сторону. Потом постоял, задумчиво и огорченно поглядывая на колесо, и, вздохнув, отпряг лошадь, сел на нее и поскакал назад, к аулу...

— Молодец, Керим! — восхитился Мурат, прикинув, что теперь, при нынешнем положении арбы, не придется тратить драгоценные секунды на то, чтобы повернуть ее задом к обрыву, — и спросил Тимура: — Не мерзнешь?

— Сбоку поддувает, — признался тот.

— Можешь подтянуть к себе бурку. Но осторожно: из лесу могут следить... Приподними сено рукой...

Погода была мерзкой. Сырость, окутавшая ущелье, проникала и сквозь толщу сена. Капли, похожие на мокрые снежинки, тяжко опускались на землю. Бурка Мурата не могла укрыть разом двоих. Мешковина, которой Керим заботливо устлал дно арбы, отдавала холодом.

— Нам еще ничего, — прошептал Тимур, — Кокову и Солтану под открытым небом тяжелее придется.