Заповедь

— Земли нет, а хлеб есть! — потряс кулаком Коков. — Есть! В каждом ауле есть. Куда ни приедешь — на стол ставят пироги. А сами плачут, мол, плохо живут, голодают.

— Закон гостеприимства требует, чтобы перед гостем последнее ставили, — напомнил Мурат.

— Ты мне брось эти разговоры! — вышел из себя председатель райисполкома. — От них пахнет вражьим духом. В стране каждую минуту гибнут тысячи голодающих. Ждут от нас помощи. А мы ведем разговоры о том, что у горцев нет зерна. Есть! Надо только проявить решительность и жесткость. Перестать жалеть тех, кто добровольно сам не сдает излишки... Чтоб через два дня триста пудов зерна сюда доставил! Ясно?

Мурат отрицательно покачал головой:

— Я не смогу.

— А мы тебе поможем! — зарычал Коков — Дауд! Направь с ним милиционера и двух шахтеров из Садона. — Он направился к двери, на пороге обернулся: — Дауд! Напиши ему бумажку, — кивнул он на Мурата. — Он скажет какую. А я отправлюсь в Бирагзанг, посмотрю, все ли там в порядке, — и вышел из кабинета...

— Суровый у тебя начальник, — сказал секретарю Мурат.

— Угу, — буркнул, выводя буквы красивым почерком, Дауд и, любуясь текстом, поведал: — Пока он воевал, его семью тиф точно снежным комом слизнул. Теперь один на свете. Живет только мировой революцией.

Дауд еще корпел над распоряжением, когда в окно постучали. На дворе на горячем коне гарцевал Коков. Сидел он в седле ладно, в руках — плеть из тонко нарезанной кожи. Когда Дауд распахнул окно, председатель райисполкома прокричал Мурату:

— Я придумал, с чем тебе возвратиться в Хохкау. Дауд, выдели ему пятнадцать керосиновых ламп. Из тех, что получили позавчера. И о керосине не забудь, — и весело улыбнулся: — Горцы, каждый вечер зажигая лампы, будут, хотят они того или нет, невольно благодарить тех, кому они обязаны таким удобством. И твой авторитет, новый председатель сельсовета, окрепнет... Вот тебе и «пряник»! — и, хлестнув коня, ускакал, ровно и уверенно держась в седле...

— Ночь проведешь здесь, — кивнул на диван Дауд. — А утром вместе с милиционером отправишься в Хохкау. Шахтеров возьмете в Мизуре...

Мурат покорно кивнул. Но ночью, перекинув через круп коня мешки с керосиновыми лампами, сел в седло и, ничего не ответив сторожу, который укоризненно покачал головой:

— Куда ты на ночь глядя?.. Не по-осетински... — окунулся в ночную тьму...

***

Горцы бурно, не скрывая чувств, радовались керосиновым лампам.

— А Кайтазовым? — раздалось в толпе аульчан.

— А им за что? — резко возразил Мурат.

— Да у них и была керосиновая лампа, — вспомнил кто-то. — У них и у Тотикоевых.

— У Тотикоевых даже три! — воскликнул Дахцыко. — А что они не пользуются ими, так это потому, что керосина нет.

— Керосин будет, — успокоил Мурат. — В пятницу направим в Алагир арбу, на которой и доставим сюда керосин. Целую бочку! И потом райисполком нам будет выделять по бочке каждые три месяца.

— И об этом договорился Мурат, — уважительно произнес Иналык. — Вот это настоящий председатель сельсовета!

— А кто поедет за керосином? Это же потеря целых двух дней в такую горячку, когда земля требует все силы и время!

— Я знаю кто, — сказал Мурат. — Захотят Тотикоевы керосин — пусть доставляют его из Алагира. Откажутся — ни капли не получат. Об этом я позабочусь.

— Что-то ты чересчур суров к ним, сын, — попытался смягчить слова сына Дзамболат.

— Время сейчас такое, — покачал головой Мурат. — Кто кого — так стоит вопрос. Будем жалеть врагов — сами головы лишимся.

— Ничего с Тотикоевыми не случится, если такую повинность возложить на них, — сказал Дахцыко. — Вспомните, сколько их поручений наши фамилии выполняли.

— Верно, — раздалось в толпе горцев.

— Поддерживаем твое решение, Мурат.

— И спасибо тебе говорим всем миром!..

Дзамболат, поглаживая ладонью бороду, с трудом прятал довольную улыбку.

— Какие еще новости привез, сын? — спросил он.

— Школу будем открывать, — объявил Мурат.

— Школу?!

— Где?!

— Когда?!

Мурат поднял руку, требуя тишины, и, дождавшись ее, провозгласил:

— Где и когда — на днях услышите...

Оживленные горцы расходились с нихаса, бережно неся в руках керосиновые лампы и обсуждая важную новость об открытии школы... Мурат придержал за локоть Умара:

— Давай еще одно дело сегодня завершим... Урузмаг дома?..

***

На стук вышел из дома Тузар и, увидев Мурата, Умара, Урузмага и Тотырбека Кетоева, гоня от себя недобрые предчувствия, торопливо, точно стремясь показать им, что не ждет ничего плохого от их посещения, откинул щеколду и широко распахнул калитку, радушно пригласив:

— Входите, уважаемые соседи, будьте желанными гостями...

Пришельцы не ответили ему, хотя входящему в чужой дом положено пожелать счастья его обитателям; пряча глаза, прошли мимо, поднялись по ступенькам... Тревога вошла в душу Тузара, но он, пересилив себя, кивнул им на топчан:

— Усаживайтесь. Сейчас хозяйка накроет фынг...

Гости молча оглядывали комнату. Умар резко толкнул дверь, ведущую во внутренние покои, присвистнул:

— Смотри, и эта просторная...