Болеслав Лесьмян

Запоздалое признание

© Г. Зельдович

© Издательство «Водолей»

Роза

Он пурпурные макиБросил в дорожной пыли.Сон я – где были знаки —Вспомнить уже не в силе.Были уста – твоими?Моими ли – ладони?Месяц вверху – все зримей,

Сад пустой – все бездонней.Дни – тягучей обоза,Ночью – в озере таю…Когда цветешь ты, роза?«Вовсе не зацветаю…»«Вовсе не зацветаю…»Ты ли мне молвишь, роза?Слово жадно хватаю,Дни – тягучей обоза…

Глухонемая

Есть в деревне у нас эта странная девка —Не умеет сказать, не умеет услышать,А в очах – небеса и лихая запевка.

Забрела к нам в село, как безродная пришать.Я не ведал, как звать, – и кому она снится:Из таких из людей, что лишь смерть позовет их;Если б я был той смертью, нашел был в немотахТу струну, на которой – Господня десница.И казалось – когда б средь веков златоперыхЕй во грудь земляным я ударил бы комом,Отголосок в долинах катился бы грёмом,Тормоша лебедей на сонливых озерах!Есть в деревне у нас очень бледная речка.Возле речки столкнулся с рыбачившим дедомИ, спросив, как зовется, услышал словечко:

«Не зовется никак то, чей путь нам неведом!Называли – Тикуша, порою – Могила;Называли Далекой и кликали Близкой;А поживши, я знаю, что, сколько ни рыскай,Все, что ищешь, дремота давно поглотила!..»И бывают в деревне вечерние зори,Когда мир превращается в сон о сновидцеИ рождаются в душах багровые мори,Вместе с памятью всех не сумевших явиться.И однажды под вечер глухая-немая —И с душою не больше соловьего тельца, —Словно лира, которой не дали владельца,Шла к бегучей водице, чему-то внимая.

И стояла, как будто бы кто-то покликал,И косу, будто бредень, спускала в глубины,И хотела поймать этот сон голубиный,Что ее голоском – под водою курлыкал!И вода для смелячки была как зерцало,И свой образ линялый мечтался – уловом,И надеялась – он, обладающий словом,Нам поведает все, что она не сказала!И тряхнулась она. И своей позолочьюПритемненная вечность светла без исходу…Не своя и ничья, между светом и ночьюБезымянно глядит в безымянную воду…

У моря