Запоздавшее возмездие или Русская сага

За полноводной рекой, на темных вершинах деревьев лежала полная луна. Легкий ветерок подгонял шаловливые облачка. Тишина стоит такая, что, кажется, слышен шорох пылинок, отбрасываемых в стороны колесами пролетки.

Не подгоняемый вожжами и кнутом, меринок медленно плелся по пыльной дороге. Клавдия задумчиво отрывала листочки с березовой ветки. Словно гадала: любит, не любит. Гадать — глупо, ибо в чувствах пожилого вдовца она не сомневалась. А вот в своих…

— Хочу откровенно поговорить с вами, — дрожащим голосом начал исповедь доктор. — Только единственное условие — не обижаться. Ладно?

Вот оно то, чего девушка так ожидает и так боится! Хорошо еще, что престарелый жених не лезет со слюнявыми поцелуями, не ощуывает девичью спинку в поисках застежки лифчика.

— Что нибудь по работе? — утихомиривая бешенное сердце, максимально спокойным тоном поинтересовалась медсестра. — У нас, кажется, все в порядке.

— Нет, не по работе, дорогая медсестричка, совсем не по работе, — помолчал, выстраивая в голове систему неопровержимых доказательств, впервые за все время после выезда из города, подхестнул мерина. — Вы знаете, что я одинок — десять лет тому назад похоронил жену и с тех пор живу бобылем?

Горячев никогла не говорил Клавдии об этом, о его одиночестве она узнала от больничной санитарки, которая почти всю сознательную жизнь проработала вместе с доктором и, похоже, была не прочь согреть остывшую после смерти его супруги постель.

— Понимаю, я для вас — стар, но ведь возраст — не самое главное в семейной жизни. Короче говоря, предлагаю, как говорилось в старые времена, руку и сердце. Обещаю счастливую совместную жизнь. Сделаю для этого все, что в моих силах…

Главное сказано, остальное — мишура, которой можно пренебречь.

Будущей новобрачной остается покраснеть, изобразить девичью стыдливость и принять предложение. С тем, чтобы после приезда в поликлинику, на законных основаниях улечься в одну постель с человеком, который в отцы ей годится… И все же, решение принято!

Неожиданно для себя Клавдия сказала не то, что думала.

— Вы знаете, Фрол Петрович, как я вас уважаю. Мало того, ценю наши добрые отношения… Но сейчас я не готова дать окончательный ответ…

Совет Насти пришелся, как нельзя кстати: не сказать ни да, ни нет. И ни в коем случае не называть конкретные сроки.

— Понимаю, — склонил лысую голову врач. — Но я могу надеяться?

— Без надежды нет жизни, — философский ответ тоже пришелся впору. — Простите меня, Фрол Петрович, за боль, которую я вам причинила. Поверьте…

Все та же мишура, которой приходится осыпать фактический отказ.

Мерин, почуяв теплую конюшню и предстоящий отдых, неожиданно перешел на рысь. Луна спряталась в наплывших дождевых тучах. Впереди тускло засветились немногочисленные огни Степанковки…

Настя появлялась в магазине не позже половины седьмого — разложить по полкам полученный товар, изучить ценники, получить у заведующей последние напутствия. Клавдия уходила в поликлинику в восемь утра. Подруги встречались, как правило, по вечерам.

На этот раз девушка не выдержала — подстерегла утром продавщицу, заманила ее к себе в боковушку. Плотно закрыла дверь и приникла к настиному уху горячими губами. Шептала со всеми подробностями, основной упор — на почтительное отношение к доктору не только односельчан, но и жителей других деревень района. А когда дошла до ночного разговора в пролетке — слово в слово монолог Горячева, начиная от его одиночества и кончая предложением создать семью.

Настя возмущенно всплескивала полными ручками, одобрительно кивала, поощрительно улыбалась.

— Так их, вонючих козлов, подружка, пусть знают, что такие, как ты, ягодки сами с ветки не падают — их нужно снимать нежно и бережно… А я вот обмишурилась со своим псаломщиком, — стыдливо потупившись, призналась она. — Прижал он меня возле церкви — выйдешь за меня или нет? Ну, я, конечное дело, будто заколебалась: с одной стороны неплохо бы, но с другой… А он, паразит, мигом руку за пазуху. Не знаю уж, что там нащупал, но тут же полез под подол. Я туда, я сюда — не вырваться, вцепился на подобии весеннего клеща… Уступила…

— Как же так? Советовала, советовала, а сама…

— Советовать завсегда легче. К тому ж, тебе — только двадцать, а я тридцатку раскупорила, легко ли сопротивляться? Скоро мужики перестанут облизываться… Знаешь, подружка, мой старый, кривой псаломшик совсем неплох по мужской линии. Цельный час старался, как бы не обрюхатил…

— Вдруг не оженится? Получил свое и — в бега?

— Не получится. К батюшке пойду, на весь район ославлю!… Лучше скажи, как порешила с доктором?

Клавдия неопределенно пожала плечиками. А чего, собственно, решать, какие-такие проблемы? Сроки не обговорены, сколько захочет, столько и будет думать.

Женскую беседу оборвала заведующая. Продавщица заторопилась в торговый зал, медсестра побежала в поликлинику…