Запредельные силы: Бесконечное прошлое

Контакт был разорван, собеседник ушел и снова закрылся – как он освоил это, Александр не понимал, потому что всегда был открыт к любым «входящим». Должно быть, непроизвольно изменилось: выражение глаз или опущенные углы рта – Марина обратила на это внимание и оторвалась от книги.

- Что случилось? – спросила она, нутром чувствуя предстоящие неприятности. – Ну же, говори! Когда долго молчат, кажется, что ничего хорошего в словах не будет.

- Я только что разговаривал с Лешей, - наконец высказался Александр. – Вернее, он разговаривал со мной.

- Что?! Леша? – на знакомое имя из кухни пулей вылетел дед Василий. – Где он? Что с ним?

- С ним все хорошо. Мне кажется, он немного запутался.

Филимонов решил не рассказывать всего, потому что этим мог только напугать старика, да и Марина явно бы не одобрила происходящего – вдруг проснувшийся материнский инстинкт заставил ее рвануть к сыну, сметая все на своем пути? Тогда о плане можно смело забыть.

- То есть, запутался? Он не знает, что ему делать? Или что? – женщина возмущенно хлопнула книгой и тряхнула головой, взбив копну черных волос.

- Сейчас ему не повезло оказаться среди тех, кого он считал «правильными» людьми. Мне так кажется, но я не могу быть уверенным. Скорее всего, сейчас приходит осознание этого выбора и в ближайшее время он попытается это исправить. Но он просил нас держаться подальше от района с укреплениями.

Дед Василий, который уже успел разузнать все про утренний выход у Ани, лишь разочарованно цокнул языком.

- А я надеялся увидеть, что там успели сделать!

- Увидишь, - хитро улыбнулся Александр. У него тоже был свой план.

Глава 18

Чудище трепыхалось. Вокруг гремели выстрелы и пули пронзали плоть твари до тех пор, пока она не перестала шевелиться вовсе. Нависшая тишина пахла порохом, кровью, в непомерных количествах пролитых незваными гостями и чем-то кислым.

Люди занимали места на балконах, чтобы лично убедиться в том, что целых два чудовища мертвы. Поверить своим глазам было сложно. Еще днем ранее они безнаказанно рвали и топтали людей у всех на виду. А чего стоила давка в парке! Теперь же выяснилось, что даже необученные люди могут вполне себе обычным оружием одолеть этих гадов.

Восхищению храбрецов не было предела. С балконов слышались аплодисменты и крики. Сергейцев вылез из своего укрытия. Двое помощников, закинув автоматы за спины дружно пытались перевернуть огромную тушу. Бывший следователь бегом бежал к ним, чтобы помочь – он знал, что под мертвым монстром могут находиться или Олег, или священник, или они оба.

Всего за день он успел привыкнуть к новой компании и мысль о том, что кто-то из них погиб, уже давила тяжким грузом на его плечи. Парни вцепились в жесткую шкуру и пытались свалить ее в сторону, но она не поддавалась. Подбежав поближе, Михаил с облегчением увидел, что священник лежит чуть в стороне.

Не теряя ни секунды, Сергейцев, превозмогая отвращение от тошнотворного запаха, присоединился к остальным. С невероятными усилиями им удалось столкнуть тяжеленную тушу в сторону. Увиденное не могло не шокировать: тело погибшего Олега было буквально раздавлено огромной массой. При падении автомат уперся прикладом в землю. Пластик раскрошился, металлический каркас приклада вошел прямо между ребер. Ствол по самое цевье погрузился в тушу выше. Но этого было достаточно, чтобы лишить человека жизни.

- Вот же… - выдавил из себя водитель манипулятора и, отвернувшись в сторону, изрыгнул остатки завтрака.

Опомнившись, Сергейцев оторвался от созерцания останков человека, знакомство с которым было коротким, но довольно красочным. Ведь именно он обезоружил следователя, когда тот вместе с ныне почившим мэром Кацюком пытался успокоить людей. Это так недавно, но казалось, что прошли уже долгие месяцы.

- Охохо, - подал голос отец Даниил. – Кажется, я живой.

С его очков полностью оторвалась правая дужка, одно стекло треснуло, но осталось в оправе. Мужчина поднялся на ноги, опираясь на автомат, как на трость. Сергейцев сразу же подскочил к нему поближе, хотя от волнения сам едва стоял на ногах.

- Кажется… у нас все получилось? – священник прищурился и посмотрел результат побоища. – Да… А Олег?

- Погиб, - еле слышно сказал следователь, опустив голову. - Я виноват.

В этот момент на его плечо легла рука. Не тяжело, чтобы сделать его опорой, а легко, ободряюще. Дружески.

- Не твоя, - в ушах звучал голос отца Даниила, теплый и ровный. - Или не только твоя. Винить можно кого угодно. Можно винить даже меня – ведь не реши я следовать зову совести, мы бы не отправились хоронить тех молодых людей. А остались бы здесь и, возможно, сделали бы больше. Винить можно тех, кто разбудил этих тварей или, если говорить об этих двоих, не остановил их раньше.

Вопрос в глазах Сергейцева не застал священника врасплох. У него был готов ответ на все.

- Если ты сейчас погрузишься в вину, проблем будет еще больше. Не смотри на меня так, словно я – законченный циник. Для меня важна каждая жизнь. Но если ты будешь вести себя так, словно виноват во всем ты один, ты сильно затруднишь жизнь всем остальным.