Запредельные силы: Бесконечное прошлое

Поправив сползающие на кончик носа очки, отец Даниил повернулся к оставшимся двум спутникам:

- Лучше унести его отсюда в тень. В свободную квартиру или – куда угодно, только уберите с жары. Мы потом сделаем все, как полагается, - затем он, убедившись, что рядом никого нет, снова обратился к Сергейцеву. – Ты проявляешь сочувствие и мне это понятно, как и каждому из нас. Но ты проявляешь слабость. Чувство вины для тебя сейчас – худшее проявление слабости.

- Нет, это просто… - попробовал оправдаться следователь.

- Миша! – уже настойчивее заговорил священник. – Пойми. Нас было трое. Мы собрали людей вокруг себя. Теперь нас меньше. Тебя не будут слушать, если ты будешь выглядеть слабым. И удержать людей здесь, спасти их тоже не получится. Уже один провал есть. Все должно быть крепче. Надежнее.

- Я не…

- Хватит уже утверждать, что ты не готов, что ты не лидер. Ни ты, ни я – никто здесь не знает каждого настолько хорошо, чтобы с уверенностью в сто процентов заявить: вот именно тот человек, который поведет вас вперед! – ощутив крепость в ногах, священник поднял оружие и, стряхнув с него остатки земли, повесил на грудь. – Возможно, что среди сотен людей здесь есть те, кто лучше тебя. Опытнее. Но ждать, пока они себя проявят – значит потерять время зря. Действуй!

Он сделал перерыв, чтобы отдышаться: падение было весьма чувствительным и ребра в тех местах, где отец Даниил приложился особенно чувствительно, сильно болели. Рассердившись на себя, он глубоко вдохнул и продолжил.

- Здесь нет политики. Не за что соревноваться. Ни за деньги, ни за ресурсы, ни за людей. Они поблагодарят тебя за спасение. И забудут через год, что ты существовал, что ты сделал для них, потому что память человеческая выкидывает эти ужасы. Просто руководи ими, покажи, что ты приведешь их к спасению, а не к смерти. Понимаешь?

Сергейцев молчал. Не первый день он слушал речи священника, пытаясь разобраться в себе, но чувство вины и того, что он делает что-то не так, не покидало его. Рука, отечески лежавшая на плече, сильно встряхнула его. Настолько, что он не ожидал подобного от слабого на вид отца Даниила.

- Понимаешь? Пора. Времени на раздумья уже нет, - настойчиво повторил он. – Если ты поймешь мои слова только когда последний житель этих мест будет стоять на краю гибели – значит, я ошибался в тебе.

Рука соскользнула с плеча и отец Даниил, слегка прихрамывая, пошел прочь. Двое парней, спрятав тело Олега от палящего солнца, вернулись к Сергейцеву.

- Что дальше будем делать?

- Надо поставить ворота покрепче, - следователь начал раздавать команды.

Из подъездов, заметив, что опасность миновала, а новой пока не предвидится, осторожно выходили люди. Бывшего следователя быстро окружили люди. В полнейшей тишине они слушали его предложения, простые и понятные: очистить двор от деревьев и веток, отправиться еще раз за материалами и возвести несколько баррикад внутри двора на случай, монстры все же прорвутся еще раз.

Он говорил, а сам временами посматривал на священника, словно ждал его одобрения. Разговор с людьми затянулся. Начались вопросы, но отвечать на них оказалось так же легко, как и давать задания. Людей беспокоили очевидные проблемы. К удовольствию Сергейцева, никто из них не говорил о новых вылазках вдаль. Даже человек, которого он запомнил еще утром – того, что ездил на разведку, - не выказывал такого желания.

Люди делились на группы самостоятельно, словно ощутив какую-то свободу выбора. И те, кто раньше неодобрительно отзывался о соседях, различал людей рабочих и офисных, руководящих и подчиненных – все оказались на одном уровне и в равной степени брались за предложенную работу. Теперь у них не было ничего, кроме собственной жизни и за нее они были готовы бороться на равных.

Толпа постепенно разбредалась. Снова появился шум. Инструмент, техника, генераторы – все снова заработало. Во время разговора Михаил безуспешно пытался подсчитать, сколько человек находится в лагере, но сбился, прикинув что только рядом с ним было не меньше двухсот пятидесяти мужчин, тогда как в квартирах сидели еще старики, дети и женщины.

- У нас все здорово упрощено, - сказал он священнику, когда последний парень нашел себе занятие и таскал распиленные на бревна деревья. – Вернее, было здорово упрощено. То было кабинетное, сиди и пиши бумажки, а потом езди по готовым работам. А здесь… - Михаил задумался. – Сложно очень. Даже слишком сложно.

- Зато ты, наконец, начал действовать. Скоро мы узнаем, вовремя ты успел раскрыть в себе талант руководителя, или мы опоздали, но я уверен – для людей все то, что ты сейчас делаешь – лучшее. Но нам надо защищаться. Пора.

Отец Даниил уже приготовился снова уговаривать следователя, но тот прошелся среди людей, негромко задавая вопросы, которые не стоило произносить во всеуслышание, и затем во главе небольшого отряда прошел к автомобилю священника. Тот лишь улыбнулся, глядя, как орудия защиты раздаются людям.