Запрещенная реальность. Том 1

Громов не ответил на реплику Василия, ожидая реакции Матвея, который наконец определил количество снайперов, держащих их на мушке: стрелков было действительно трое, да еще телохранители координатора «ККК» в количестве четырех-пяти человек, прячущиеся в глубине непросматривающегося входа в «муравейник». Со всеми можно было бы потягаться в меткости и отбиться, но что-то смущало Матвея, какой-то неучтенный им фактор, и без разгадки этого фактора начинать бой он не хотел.

Шагнул вперед, снял шлем.

— Вас всего девять человек, полковник, учтите это, когда начнете маневр. Этой команды будет недостаточно, чтобы остановить нас. Начинайте свои переговоры.

Громов усмехнулся, повернул голову к Шевченко.

— Валерий, позови генерала.

Шевченко поманил кого-то из глубин МИРа форми-коидов, и оттуда собственной персоной появился начальник военной контрразведки, подошел к Громову.

— Здравствуйте, Соболев. Давно хотел познакомиться с вами, да все никак не удавалось.

— Он здесь для того, — сказал Дмитрий Олегович, — чтобы вы убедились в чистоте моих помыслов. Мне нечего скрывать от тех, кто защищает честь и достоинство людей.

— Короче, — не выдержал Василий, — все мы умеем говорить красиво.

— Раньше или позже «Чистилище» прижмут к стенке, — продолжал Громов. — А мы еще далеко не закончили чистку государственного организма от вирусов коррупции, стяжательства, воровства, рэкета, грабительства, всего того, что называется криминально-государственным беспределом. Я нашел способ…

— Кто это — я? — перебил Дмитрия Олеговича неугомонный Василий, продолжая бдительно прикрывать спину Матвея.

Громов глянул на него глубоким потемневшим взглядом, помолчал, и Матвей, чтобы сгладить неприятное впечатление от реплики друга, пояснил:

— Он имел в виду — чей вы авеша?

— А вы как думаете?

— Конкере.

— Что ж, интуиция у вас по-прежнему на высоте. Я — авеша Монарха, но имя Конкере мне уже не подходит. Все течет, все меняется, в том числе и направление моей деятельности. И характер, конечно. Можете называть меня Лекс[155].

— Постойте, — обескураженно проговорил Никушин, прислушивающийся к разговору со все большим изумлением. — Не могли бы вы ввести меня в курс дела? Я до сих пор не могу прийти в себя от того, что увидел… — начальник «Смерша» махнул рукой на купол Храма формикоидов, — а вы еще добавляете…

— Потерпите, Андрей Витальевич, — сказал Громов. — Все скоро разъяснится. Итак, Соболев, я действительно ждал вашего появления. «Игла Парабрахмы» находится здесь, в саркофаге последнего императора формикоидной цивилизации, но включить его, активировать, сможете только вы.

— А сами-то вы что же? — бросил Василий.

— «Игла» заблокирована для любой проекции Монарха. Впрочем, и для большинства иерархов тоже. Воспользоваться ею могут лишь Ангелы и Архонты. Видите, насколько я с вами откровенен? В принципе все мы окажемся в вашей власти, когда вы активируете контур «Иглы», но я этого не боюсь. Что вы на это скажете?

Матвей ответил не сразу. Его все еще смущал таинственный психологический фактор, уловленный подсознанием, но не фиксируемый умом.

— Соболь, нутром чую, это ловушка! — едва слышно проговорил Василий на ухо Матвею.

— Согласен, — ответил Матвей обоим сразу, надеясь, что Балуев поймет его так, как требуется. Выхода у них в самом деле не было. — Но я слышал, что наш общий знакомый Ельшин тоже ищет оружие Инсектов в МИРе под своей дачей.

— Не столько он, сколько его заклятейший друг Лобанов, маршал Сверхсистемы. Однако они, во-первых, настроены корректировать реальность не в ту сторону, во-вторых, не способны реактивировать «Иглу». Их разум просто не в состоянии вынести контакт.

— А мой?

— Вы — идущий, причем очень быстро идущий, что не может не волновать иерархов, обладающих видением будущего.

— Ведите! — Матвей шагнул ко входу в Храм формикоидов.

— А я, пожалуй, подожду тебя здесь, — сказал Василий. — Если, конечно, не возражает атаман.

— Не возражаю, — небрежно ответил Громов.

Делегация скрылась внутри МИРа-Храма древних разумных муравьев, и Василий остался в пещере вместе с двумя рослыми стражами координатора «ККК» и начальником военной контрразведки, который тоже пожелал остаться. Вдвоем они обошли «муравейник», разглядывая его со смешанным чувством суеверного страха и восторга, делясь на ходу впечатлениями, и Василий вычислил остальных членов команды Громова. Дмитрий Олегович не солгал, снайперов и в самом деле было трое: двое сидели под самым куполом пещеры, в естественных нишах, третий — в одном из выходов «муравейника».

Тревога в душе Василия росла по мере того, как таяли секунды, и наконец достигла той черты, за которой по всем законам ганфайтерного предчувствия следовало реагировать на внешние раздражители. Прости, Соболь, сказал сам себе Балуев, но я больше верю своей интуиции, чем доброжелательным посулам лидера «Чистилища», а она мне подсказывает, что дело дрянь! Пора начинать контригру…