Запрещенная реальность. Том 2

— Есть один вариант… но он очень опасен. По сути, если я тебе разрешу участвовать в чемпионате, я тебя подставлю. Но, с другой стороны, можно будет попытаться вычислить…

— Охотников! Я согласен, — быстро сказал Стас.

— Не сомневаюсь. И все же мне надо все обдумать, прикинуть, сможем ли мы организовать подстраховку по уровню «элит». А пока не желаешь ли поработать в «лютом» бою?

Стас кивнул: «лютым боем» назывался стиль русбоя, рассчитанный на уличные драки, — и в то же мгновение Василий прыгнул к нему от стола, без всякой подготовки, с трех метров намечая удар стопой в голову.

Удар не прошел. Ответ Стаса — тоже. Они отскочили друг от друга и снова бросились вперед, хорошо зная манеру боя противника. В «лютом бою» удары наносились короткими сериями по два-три движения в уязвимые места, без финтов и отвлекающих маневров, поэтому результат — дерись оба в толпе — проявился бы сразу, в этом же спарринге оба бойца, одинаковые по силе и гибкости, но разные по опыту и знанию приемов, лишь получили «свист ветра» — мгновенные толчки воздуха, говорящие о намерениях каждого, но не проходящие как приемы из-за великолепного чувства дистанции и силы удара.

В конце концов закончилась схватка тем, что Василий поймал Стаса на отклонении от ложной атаки и локтем при повороте и смене позиции влепил ему в челюсть. Стас отлетел в угол комнаты, успев при этом уклониться от встречи со стулом, и сказал с некоторым разочарованием и вызовом:

— Я давно мог тебя «тукнуть»…

Имелось в виду применение приемов из системы ТУК.

— То-то и оно, — вздохнул Василий. — К сожалению, ты не боец арены, на татами судьи не поймут, что случилось, если ты усыпишь соперника.

— Какая разница, каким образом я его сделаю? Продолжать схватку он же не сможет?

Василий потер пальцем переносицу, снял со стены меч.

— Может, ты и прав. Но помахать руками и ногами, показать пару болевых контролей и бросков тебе придется — для зрителей. Бери свой синоби, поработаем пару минут.

Стас взял меч, закрепленный на специальной подставке.

Если японский меч катана, так называемый классический самурайский меч, — это настоящее произведение искусства, изящный изгиб лезвия и красота линий которого приводят в священный трепет истинных ценителей, то меч ниндзя — синоби-гатана, или ниндзя-то, гораздо проще по отделке и не имеет изгиба. В принципе он никогда и не был для ниндзя главным видом оружия, а лишь служил одним из инструментов, помогающих расширить естественные возможности человека. Тем не менее с этим мечом можно было не только отрабатывать базовые техники кэндо, учиться владеть приемами боя, но и участвовать в соревнованиях и защищать жизнь.

Стас по настоянию дяди занимался фехтованием всего третий год, однако за это время успел постичь принципы владения мечом, практикуемые современными кэндоистами: принцип сидзэн — естественность, подразумевающий обращение с оружием на уровне рефлекса, когда боец не задумывается — к а к ему ответить или ударить; принцип ин-син тонкэй — минимум усилий — максимум результата, который учит сражающегося побеждать не силой и напором, а умением и знанием слабостей противника и требует экономичности любых движений, строгой рациональности и точного интуитивного расчета; и принцип нагарэ — текучесть, основанный на змеиной гибкости тела, плавности движений, легком переходе от одного приема к другому и на отшлифованной до совершенства базовой технике.

Принципов боя на мечах существовало, конечно, больше, например, такие, как доай, означающий: защита есть атака, или кухо — девять направлений, но эти принципы были уже заложены в базовую технику.

Со стороны их бой зрелищным назвать было трудно. Бойцы легко перемещались по комнате, обтекая препятствия, покачивая кончиками мечей, направленными на противника, и лишь изредка взрывались, порождая всплески нападений-защит из четырех-пяти движений. Закончился бой тем, что Стас получил две царапины — на плече и на бедре, Василий одну — на груди.

— Растешь, — сказал Василий, салютуя противнику. — Как провел вечер?

— Нормально, — ответил Стас, разглядывая свои царапины.

— Полечить?

— Сам справлюсь, — помотал головой молодой человек. Он умел залечивать и более серьезные раны. — Может, потренируем иайдо?

— Давай.

Контролируя друг друга, они еще немного позанимались с мечами: Василий вытаскивал меч из ножен и наносил удар за четверть секунды, Стасу удалось проделать ту же процедуру за две десятых секунды.

— Растешь, — снова похвалил парня Котов. — В средневековой Японии конкуренции тебе не было бы. Ну и о чем у вас шел разговор с Марией?

Стас бросил на дядю, мрачновато-простодушное лицо которого могло обмануть кого угодно и не служило зеркалом его настроений, внимательный взгляд.

— Мария — не обычный человек.

— Это интересное умозаключение. Чем же она отличается от обычного человека?

— Она авеша Светлады. Я давно хотел с тобой поговорить о ней… честно.

— Верю. Может, она авеша Светлены? Что-то я не слышал ни о какой Светладе.

— Она сестра Светлены. — Стас улыбнулся, заметив недоумение в глазах дяди, и тут же погасил улыбку. — И это не главное.