Запрещенная реальность. Том 2

— Жаль, что нельзя подойти ближе, — сказала Мария, глядя на водную гладь. — Когда закончится благоустройство, здесь будет красиво.

— Мы можем пройти справа, мимо штабелей досок, — предложил Стас. — Мне тоже хочется полюбоваться видом. Там дальше симпатичная аллейка виднеется.

Они обошли стройплощадку, по склону небольшого холмика спустились к тенистой липовой аллее, огибающей пруд и уходящей к западному краю парка. Цивилизация сюда еще не добралась, и гуляющих практически не было видно. Но уединения данное обстоятельство не гарантировало. Не успела молодая пара пройти полсотни шагов по аллее, как у Стаса сработала интуиция, и он понял, что напрасно повел Марию «на природу». А через несколько секунд впереди на аллею вывалилась из-за деревьев компания подростков, изнывающая от желания «оттянуться».

Их было около десятка и принадлежали они к нередкой в последнее время разновидности людей, которых называют «отмороженными». Это были именно подростки, самому старшему едва ли исполнилось восемнадцать лет, а младшему — лет четырнадцать, но менее опасными они по возрастным критериям не стали, а их неустоявшаяся психика, заставляющая сбиваться в стаю, держала парней в постоянном напряжении, которое они могли разряжать только издевательским поведением, куражом, агрессией, хулиганскими выходками. Действия таких стай обычно сопровождаются крайней жестокостью и бессмысленным садизмом. Догадаться же о замыслах банды несложно по хамоватым ухмылкам, свисту, бравированию, раскованности манер и традиционному приветствию: «Дядя, дай закурить». Эти парни хотели как можно реже напрягаться умственно и физически, как можно чаще отдыхать, развлекаться и «ловить кайф».

Стас еще не встречался с подобными стаями, но от дяди слышал, насколько они могут быть опасны. И еще он знал, что законов против таких молодежных банд родная Госдума так до сих пор и не приняла. Впрочем, если бы и приняла, результаты были бы минимальными. Как говаривал дядя Вася: закон — дерьмо, если нет средств для его реализации.

— Давай вернемся, — вполголоса заметила Мария, также не попадавшая в такие ситуации, но почувствовавшая исходящую от группы угрозу.

— Поздно, — пробормотал Стас, боковым зрением отмечая появление сзади еще двух подростков. — Олух я царя небесного, что не подумал об этом!

— Ты думаешь, они… полезут к нам?

— Будь уверена.

— Что будем делать? Может быть, убежим?

— Без драки не обойтись, они обошли нас сзади. Попробуем договориться, но я не уверен, что на них подействуют разумные доводы. Держись сзади и молчи.

— Можно взять их под гипноконтроль…

— Всех не возьмешь, к тому же мозги у этих ребятишек и так зомбированы — собственными примитивными желаниями. Но все же попытайся взять парочку, чтобы не вмешивались.

— Эй, дядя, дай закурить, — сказал один из парней, нагловатого вида, с челкой, легким пушком на губе, одетый в цветастый балахон, шорты и кроссовки на босу ногу.

Стас, чувствуя вздрагивающее плечо Марии, отступил к огромной липе, чтобы она была за спиной, сосредоточился взглядом на переносице парня, и наглая усмешка сползла с его лица. Раппорт прошел. Но все же подростков было слишком много, чтобы Стас мог справиться со всеми на психофизическом уровне. Вожак стаи, почти такой же высокий, как и Стас, — под метр девяносто, мускулистый, с татуировкой на левом предплечье, с медной серьгой в ухе, шагнул к остановившимся молодым людям.

— Слышь, мужик, не дергайся, если хочешь жить. — С гнусной усмешкой вожак крутанул в руке нож-бабочку. — Ты нам не нужен. Оставь девочку, деньги и вали. А будешь ерепениться… — Обладатель серьги снова поиграл ножом, в то время как его дружки демонстрировали кастеты и самодельные финки.

И Стас отчетливо понял, что парень не шутит. Во-первых, он был «под кайфом»: то ли накурился какой-нибудь дряни, то ли укололся, о чем говорил легкий флер безумия в его расширенных глазах. Во-вторых, он хотел выглядеть в глазах своих друзей мужчиной, и остановить его в таком состоянии мог бы, наверное, только внезапный десант ОМОНа. Стас снова в душе обругал себя за игнорирование советов дяди. Уже первые два нападения нельзя было причислить к случайностям, а третье и вовсе означало «волну выключения», организованную таинственным киллером. Но главной ошибкой было то, что Стас подвергал опасности жизнь Марии, что не оправдывалось ничем.

Нет, он не боялся схватки. У всякого хорошо подготовленного бойца любая угроза или агрессия вызывает не страх, а стенические эмоции, позволяющие ему использовать весь свой потенциал. Стас же и вовсе был воспитан воином, не боящимся смерти, и умел сражаться без участия сознания, на «автопилоте», на пределе возможностей. Но в данном случае он был не один.

— А может быть, разойдемся мирно? — сказал он почти дружелюбно. — Мы вас не тронем, вы нас.

— Ха, он нас не тронет! — оглянулся верзила на свою кодлу, дружно заржавшую в ответ. — Ты нам угрожаешь?! Да знаешь, что мы с тобой сделаем?!