Запрети мне любить

Любой ребенок влиятельных родителей знает, что можно обсуждать по телефону, а что нет. Я этот урок рано усвоил. Мне нужна личная встреча с отцом. Наш разговор тет-а-тет только за закрытыми дверями.

Звоню маме и спрашиваю, какие у отца планы на вечер.

– Дома он будет, Миша. Просил ему пирожков с яйцами и зеленым луком напечь. Приезжай, – в голосе мамы слышится обида и надежда.

– Заеду вечером.

– Хочешь, я тебе курицу в духовке приготовлю?

– Можно, если тебе несложно будет.

– Какие сложности? Мне же в радость, сынок! – она говорит искренне, и мне становится стыдно. Редко в последние годы видимся. Звоню ей раз-два в неделю, чтобы узнать о здоровье, и на этом все.

Часто жены влиятельных сильных мужчин становятся их тенями. Вот и моя мама. Плакала в платок, пока отец меня муштровал, пыталась заступаться, но кто ей позволял? А у меня у самого характер не подарок, не терпел жалости, научился прятать свои переживания. От нее в первую очередь закрывался, чтобы ей больно не было. Я ведь даже запретил ей приходить, когда в аварию попал. Она послушалась, а отец нет. Мама молилась, по церквям ходила, молебны заказывала, свечи ставила, а отец давить пытался. С ним мне было проще. А мамину тревогу и боль не переносил, самого скручивало так, что выть хотелось. Неправильно себя веду, знаю, но и изменить пока ничего не получается.

– Мам, до вечера. Ты только не переутомляйся, – курицу я могу в любом ресторане съесть, но знаю, что ей будет приятно для меня готовить, поэтому не запрещаю.

Отцу не звоню, не предупреждаю, что вечером загляну. Он сам мне набирает ближе к обеду.

– Миша, видел твой пропущенный, но времени не было перезвонить. Что-то срочное? – уже четвертый день как что-то срочное.

– Вечером домой заеду, там и поговорим. Или у тебя развлекательное мероприятие намечается? – не особо сдерживаю недовольство.

– Тогда поговорим вечером, – не прощаясь, он сбрасывает звонок.

Машу я вижу каждый вечер, но в присутствии Егора. Он вроде и не запрещает нам видеться, но до сих пор не принял наших отношений. Не знает, как правильно реагировать, когда мы сидим вместе. Друзья в курсе, но никто не вмешивается, не обсуждает нас с Машей. За это им огромное спасибо. Так Егору легче будет смириться, что есть мы с Машей. За эти дни я лишь раз украдкой ее поцеловал, пока он с Лютым разговаривал по телефону.

Охрану отца Егор снял. Машку посадил дома. Азамат через свои связи обещал сделать ей справку в универ. Жанна задания приносила, Маша регулярно занималась. У Леры, жены нашего друга Марата, дед – ректор института. Хороший мужик. Удалось договориться, чтобы из-за «болезни» Маша дистанционно обучалась.

С Бычарой Егор по телефону поговорил, когда тот на следующее утро Маше позвонил. Увидеться хотел.

– Маша болеет, звонить ей не надо, – не здороваясь, холодно произнес он. Я в этот момент рядом находился. Завез Маше пирожных к чаю, думал, удастся украсть поцелуй. – Ярослав, мне не нравится, когда моей сестре звонят мужчины, у которых с моим отцом общее прошлое. Я достаточно ясно выражаюсь? Решай вопрос с Лютым, сестру не тронь, – предупредил Егор. Маша говорит, что звонки после этого прекратились. Быков будет злиться. Мне это на руку, глядишь, совершит ошибку.

Заехал в ресторан забрал заказ и рванул к Егору. Он на работе, а я Машку покормлю. Вчера дал слово другу, что до свадьбы Машу в постель не потащу. Конечно, есть диван, комод, стиральная машинка, душ, стол в ее спальне… но я собирался сдержать обещание, поэтому сегодня я могу остаться с ней наедине и хотя бы вдоволь нацеловаться, а то у меня губы иссохнут от недостатка питательных веществ. Машка – мой личный и самый вкусный крем для губ.

Маша встречает, радуется. Кидается в объятия. Я по ней ужасно соскучился, будто не виделись вчера. Мы просто все это время находились на пионерском расстоянии.

Пакеты падают на пол. Мне жизненно необходимо помацать любимые выпуклости, пусть и через одежду. Руки гладят упругую попку, у меня кожу покалывает от удовольствия, когда сжимаю ягодицы. Целую, будто задохнусь, если она не поделится со мной кислородом.

Целуемся долго, жадно, страстно. Губы все искусаны. Пожар в крови только разгорается, а тушить его нечем. Я не могу не думать об оральном сексе. Тут я обещания своего не нарушу. Целовать мне ее можно. А где и как – решать мне.

– Маша, снимай трусы, я тобой пообедаю, а то с голода помру, – она смеется, показывает на пакеты из ресторана, так и оставшиеся у порога.

– Я сейчас быстро все разогрею и тебя покормлю. Егор обещал отправить меня в родительский дом, если я…

Маша не договаривает, но мне и так ясно. Вот же говнюк, он и с нее обещание взял! Надо и его секса лишить, пока я на Пуговке не женюсь.

Я ее до дрожи хочу. И мне всегда мало. Тормозил себя, потому что ей нельзя было на всех скоростях и мощностях. А теперь у меня вновь целибат. Прошлый раз рядом с ней я долго держался, но лишь потому, что не попробовал. А теперь… сколько мне ждать?