Запретные удовольствия

Мужчин, собравшихся здесь, уже тошнило от компании друг друга. Им ничего не оставалось, как придерживаться избитых, давно наскучивших тем. Сплетни о голливудской звезде, известие о том, что некий высокий сановник был одним из их племени, разговоры о собственных амурных похождениях, наискабрезнейшие анекдоты из дневного мира – вот темы их разговоров.

У Юити не было желания находиться здесь. Но он и не хотел оказаться где-нибудь еще. Мы, человеческие существа, иногда отбываем в направлении, где надеемся найти нечто чуть лучшее, те самые неисполнимые дикие надежды, которые лелеем в глубине наших сердец. По этой причине Юити только что удрал от Нобутаки.

Если он пойдет домой, овечьи глаза Ясуко будут неотрывно следить за ним, повторяя, словно припев: «Я люблю тебя, я люблю тебя». Её утренняя тошнота прекратилась, когда январь подошел к концу. Только болела грудь. С этими чувствительными, болезненными, алыми сосками-усиками Ясуко напоминала Юити насекомое, поддерживающее контакт с внешним миром, и наполняла его непреодолимым страхом.

Теперь, когда Ясуко быстро спускалась по лестнице, внезапная слабая пульсация возникала у неё в грудях от движения, и она чувствовала приступы острой боли. Если её нижнее белье всего лишь касалось её грудей, они болели. Однажды ночью, когда Юити попытался обнять её, она сослалась на боль и оттолкнула его.

Такой отказ в действительности был неожиданностью даже для самой Ясуко. Должно быть, ей инстинктивно захотелось отомстить ему.

Страх Юити за Ясуко постепенно эволюционировал в нечто запутанное и парадоксальное. Если посмотреть на неё просто как на женщину, она была гораздо моложе госпожи Кабураги и Кёко и, вне всяких сомнений, гораздо привлекательней сексуально. Рассуждая объективно, непостоянство Юити было иррациональным. Когда Ясуко казалась слишком уверенной в себе, он начинал чувствовать себя неуютно и иногда намеренно намекал, что у него роман с другой женщиной. Ясуко лишь улыбалась в ответ, словно говоря: «Что за нелепость!» её спокойствие глубоко ранило чувство собственного достоинства Юити. В такие моменты он со страхом думал, что, если кто-нибудь и узнает, что он не может любить женщин, скорее всего, именно Ясуко будет этим человеком.

Юити со странной жестокостью развивал эту эгоистичную теорию. Если Ясуко лицом к лицу столкнется с правдой, что её муж вообще не может любить женщин, и поверит, что была обманута с самого начала, он ничего не сможет сделать. Однако вокруг полно мужей, которые могут любить кого угодно, только не своих жен. В этих случаях обстоятельства, в которых жены становятся нелюбимыми впоследствии, служат доказательством, опровергающим истину, что в какое-то время до этого их любили. Была важно, чтобы Ясуко поняла, что он не может любить её – ради любви к Ясуко. Для достижения этого Юити должен теперь дать себе волю еще больше погрузиться в разврат. Он должен гордиться своим отказом спать со своей женой, и должен делать это без страха, если сможет.

В то же время не было сомнений в том, что Юити любит Ясуко. Молодая жена рядом с ним обычно засыпала после того, как засыпал он, но иногда, когда она уставала больше обычного и звук её сонного дыхания доносился до него, Юити мог расслабиться и посмотреть на её красивое лицо. В такие моменты счастье обладания таким милым созданием переполняло его грудь. Это было достойное похвалы собственническое чувство, не сопровождающееся желанием навредить. Он считал странным, что в этом мире он никогда, ни при каких обстоятельствах не получит прощения.

– О чем ты задумался, Ю-тян? – спросил один из работников. Все они уже имели близость с Юити.

– По-видимому, он думает о сексе прошлой ночью, – заметил самый старший из них, мужчина в пальто японского покроя. Он снова посмотрел в направлении двери.

– Он что-то опаздывает, мой секс. Однако мы не в том возрасте, чтобы доводить друг друга до изнеможения.

Все рассмеялись, но Юити передернуло. Этот мужчина за шестьдесят имел любовника, которому тоже перевалило за шестьдесят.

Юити хотел уйти. Если он пойдет домой, Ясуко, возможно, встретит его с радостью. Если он позвонит Кёко по телефону, она прилетит куда угодно. Если он отправится в дом к Кабураги, то будет лицезреть довольную улыбку госпожи Кабураги. Если он снова сегодня встретится с Нобутакой, тот встанет на голову посреди Гиндзы, чтобы развеселить Юити. Если он позвонит Сунсукэ – верно, он давно не встречался со стариком, – его старческий голос зазвенит от нетерпения в телефонной трубке. Тем не менее Юити не мог не думать, что его некий долг добродетели состоит в том, чтобы оставаться здесь, отрезанным от всего остального.