Запретный ангел

Я спустился на пару ступенек, присев на одну. Они оба были на кухне, но отсюда я видел лишь спину отца и то, как напряжены его плечи от криков. Он что-то говорил о пункте в каком-то договоре и то, что теперь Джалия не увидит денег. На последней фразе я слегка усмехнулся, поскольку это как раз таки то, чего я и добивался все это время. Лишить ее банковских карточек было одним из лучших его решений за последнее время. Разумеется, мой падкий к деньгам ангел тут же запротестовал, пытаясь переубедить отца, после чего он снова разозлился, угрожая оставить ее через два месяца ни с чем. Это было странно, потому что я помнил, что еще недавно Джалия уже что-то подобное мне говорила про сроки. В какой-то момент я перестал улавливать суть их слов, потому что они все время говорили о каком-то контракте. Мне захотелось уйти к себе, поскольку я убедился в том, что для отца его собственная репутация и мнение партнеров важнее их «великой» любви. Впрочем, с мамой он поступал также. Чему тут удивляться? Видимо, отец и вовсе никогда и никого не любил, так как свои долбаные контракты, приносящие очередные миллионы. Поднявшись на ноги, я шагнул наверх, слыша, как отец вдруг снова вспомнил о приеме и о том, что Джалия выставила его сегодня идиотом перед партнерами и СМИ. Внезапно отцовский вопль затих, и я услышал звонкий хлопок, похожий на удар, а вслед за ним и женский сдавленный стон, вмести со звоном разбитого стекла. Я резко замер, несколько секунд стоя неподвижно. Внутри все похолодело от нехорошего предчувствия, и я тут же направился обратно вниз. Перед тем как зайти на кухню, я попытался, сделал вид, будто меня и вовсе не заботят их разборки. Вот только спокойным в этот момент я точно не был. Увидев меня, отец быстро отошел от сидящей на кафеле девушке. Она мигом приложила сжатую ладонь к кровоточащей губе, надеясь, что я не замечу. Сжав челюсть, направляюсь к столешнице, чтобы взять стакан. Слышу недовольное сопение отца за спиной. Джалия мигом поднимается, собирая свободной рукой осколки разбитой вазы. Набрав стакан воды, я осушаю его почти сразу и тут же набираю новый. Мой белокурый ангел становиться рядом, чтобы выбросить стекло в мусорное ведро под умывальником, и в этот миг боковым зрением замечаю, как дрожат ее пальцы, прикрывающие рану на губе, от чего я злюсь еще больше. Какого хрена он вообще посмел ее ударить? И это уже не в первый раз. Отец все еще стоит позади, делая вид, что копается в телефоне. Поворачиваю голову к Джалии, лишь на секунду встречаясь с ее испуганным взглядом. В глазах иранки проскальзывает едва уловимая искорка надежды, и я понимаю, что именно она хотела передать мне этими своими нерешительными зелеными сапфирами. Боится, что я сейчас уйду, и отец продолжит начатое.

Что же, милая, прежде чем выходить замуж за толстый кошелек моего отца, сначала нужно было убедиться, что за человек за ним скрывается. Ведь когда чего-то очень хочешь, никогда не задумываешься, что у всякой медали есть обратная сторона. И порой эта сторона оказывается настолько ужасной, что ты готов все бросить и бежать без оглядки. Только в ее случаи бежать было некуда. Но гребаные внутренние принципы не позволяют мне просто так взять и уйти, позволив отцу и дальше поднимать на нее руку.

Достаю из шкафчика пачку хлопьев и, захватив стакан с водой, не спеша разворачиваюсь. Сбоку тут же раздается едва различимый женский шепот:

– Там апельсины, – зачем-то говорит девушка.